"Айзек Азимов. Черные монахи пламени" - читать интересную книгу автора

согнулся, умирая, холодное лицо рептилии застыло маской неизбывного
презрения.

Рассел Тимбелл опустил пистолет и сардонически усмехнулся.
- Прекрасная цель на фоне Пламени. Слава Кейну! Изменение Пламени
подхлестнет эмоции, как нам необходимо. Продолжим!
С крыши дома Кейна он пальнул по стоявшему внизу ласинуку. В то
же мгновение словно ад выплеснулся наружу. Люди вырастали, как грибы,
прямо из-под земли, сжимая в руках оружие. Тониты засверкали со всех
сторон, прежде чем испуганные ласинуки успели прибегнуть к своим.
Когда они взялись за оружие, было уже слишком поздно. Раскаленная
добела от неистовой ярости толпа сокрушила их, ломая кости. Кто-то
закричал:
- Бей гадов!
Крик был подхвачен и ревущим воем вырос до небес.
Подобно многоголовому чудовищу, толпы безоружных людей волнами
хлынули вперед.
Сотни людей гибли от запоздалых залпов оружия защищавшихся, но
десятки тысяч рвались по трупам, закрывая собой стволы.
Ласинуки не дрогнули. Их цепи постепенно редели под смертоносным
огнем тимбеллистов, а уцелевшие были сметены людским потоком,
взметнувшимся над ними и обрушившимся, неся ужасную гибель.
Сектор Мемориала светился малиновым от кровавого Пламени, гудел
от агонии умирающих, пронзительных криков и ярости победителей.
Позже это назвали первой битвой Великого Восстания, хотя это не
было битвой, как не было и безумием. Это было сконцентрированной
анархией.
По всему городу, до оконечности Лонг Айленда и равнин среднего
Джерси, восставшие возникали ниоткуда, и ласинуки находили смерть. С
той же быстротой, с какой приказы Тимбелла доходили до снайперов,
заставляя их браться за оружие, текли слухи об изменении Пламени,
непродаваемые из уст в уста, и занимали все больше места в разговорах.
Нью-йоркцы поднимали головы, бросая свои жизни в один гигантский
тигель.
Все шло неподконтрольно, безответственно, непреодолимо. С самого
начала тимбеллисты оказались беспомощными, любые попытки отдавать
приказы кончались неудачей.
Подобно могучей реке, толпа лилась по городу, и там, где она
проносилась, не оставалось живых ласинуков.
Солнце, поднявшееся в то роковое утро, увидело повелителей Земли,
удерживающими сжимавшийся круг в верхней части Манхэттена. С
хладнокровием прирожденных воинов, они противостояли напиравшим,
вопившим миллионам, но медленно отступали. Каждое здание отдавалось с
боем, каждый квартал - после отчаянной схватки.
Ласинуки раскололись на изолированные группы, защищавшие сперва
здания, потом лишь верхние этажи и, в конце концов, одни только крыши.
Ко второй половине дня, когда солнце уже начало опускаться,
уцелел лишь дворец. Его отчаянная защита поставила землян в
безвыходное положение.
Сжавшийся огненный круг оставил за собой мостовые, заваленные