"Айзек Азимов. Мухи" - читать интересную книгу автора

некотором смысле это очевидно. Невозможно определить, о чем думает
ребенок, даже если он действительно думает, зато сразу видно, когда он
сердится, пугается или радуется. Понятно?
То же самое с животными. Любому ясно, когда собака довольна или
кошка испугана. Суть в том, что мы, попав в их обстоятельства,
испытывали бы точно такие же эмоции.
- Ну? - насмешливо спросил Кейси. - И что дальше?
- Пока не знаю. Сейчас я могу лишь утверждать, что эмоции
универсальны. Теперь предположим, что нам удастся правильно
проанализировать все состояния людей и близких человеку животных,
после чего приравнять их к видимой эмоции. Не исключено, что мы
обнаружим тесное соответствие. Например, может выясниться, что эмоция
А всегда вызывает за собой движение Б. Тогда мы сумеем применить эту
теорию к животным, о чьих эмоциях нам трудно догадаться. Например, к
змеям или крабам.
- Или мухам! - воскликнул Кейси и злобно хлопнул себя по плечу,
после чего с торжественной яростью вытер ладонь. - Давай, Джонни, -
продолжал он. - Я буду поставлять мух, а ты веди эксперименты. Мы
выступим основателями науки мухологии и приложим все силы, чтобы
избавить мух от неврозов. В конце концов мы будем добиваться счастья
для большинства, разве не так? Мух гораздо больше, чем людей.
- Хорошо, хорошо, - вздохнул Поллен.

- Слушай, Поллен, - поинтересовался Кейси, - а ты пытался
заняться своей странной идеей? То есть мы все, конечно, знаем, что ты
у нас кибернетическое светило, но я не читал твоих трудов. Существует
так много способов убивать время, что некоторыми приходится
жертвовать.
- Какой идеей? - равнодушно спросил Поллен.
- Перестань. Ты прекрасно помнишь. Эмоции животных и прочая
чепуха. Ну, скажу я вам, были денечки! Тогда еще попадались
сумасшедшие, теперь же одни идиоты.
- Да, Поллен, так оно все и было, - сказал Уинтроп. - Я хорошо
помню. Первый год ты работал над собаками и кроликами. Наверное,
попробовал и мух Кейси.
- Сама по себе идея ни к чему не привела, хотя и натолкнула на
некоторые принципиально новые направления в кибернетике. Так что
полным провалом я бы этот замысел не назвал.
Почему они об этом заговорили?
Эмоции! Да какое право имеют люди вмешиваться в эмоции? Они
научились скрывать их при помощи слов. Именно страх перед первобытными
эмоциями сделал язык первоочередной необходимостью.
Поллен знал. Его машины пробили экран вербализации и вытащили
подсознание на свет Божий. Мальчик и девочка, сын и мать. А также
кошка и мышка, змея и птичка. Данные сливались в своей
универсальности, обрушивались на Поллена и текли сквозь его сознание,
пока он вдруг не понял, что более не в состоянии выносить
прикосновение жизни.
Последние годы он мучительно приучал себя к другим мыслям. И вот
пришли эти двое и взбудоражили его сознание, подняв со дна всю муть.