"Дженнифер Эшли. Открой свое сердце ("Нвенгария" #3)" - читать интересную книгу автора

Неужели забыли, что я ваш друг?
Мука в ее глазах разрывала ему сердце.
- Вы так и не приехали ни разу.
- В ту ночь у меня не было выбора.
Тогда он был готов обесчестить дочь лучшего друга, а ведь всего пару
часов назад Олаф рассказал ему, какие надежды возлагает на брак Зарабет,
когда она достигнет восемнадцатилетнего возраста. Эти планы никак не были
связаны с шотландцем, который топил горе в виски и забавлялся со служанками
из кабаков. Олаф хотел, чтобы Зарабет вышла замуж за герцога или иностранца
королевских кровей. Ей дано было высокое положение по рождению; она должна
была взлететь еще выше.
Вечно пьяного лэрда, в доме которого с завидным постоянством
обрушивается потолок, никак не назовешь высокородным, по крайней мере не для
Олафа. Игану Макдоналду не суждено было жить в пряничном домике с прекрасной
принцессой.
Сейчас Зарабет сверлила его гневным взглядом, и ее глаза казались столь
же синими и манящими, как в ту далекую ночь.
- Вы уехали, потому что я самым бесстыдным образом просила поцеловать
меня? - спросила она. - Вам следовало рассмеяться и напомнить мне, что надо
не терять головы. Мне было бы обидно, но со временем я пришла бы в себя.
У него пересохло в горле, когда он вспомнил долгую скачку прочь из ее
дома. Он понимал тогда, что теряет нечто, чем, кстати, никогда не мог бы
владеть.
- Но я не смог бы остановиться, не смог бы смеяться, - тихо ответил
Иган. Он подошел к Зарабет совсем близко и взял в ладони ее лицо. - Думаете,
мне не хотелось взять то, что вы мне предлагали? Я был пьян, а вы так
прекрасны. Я мог бы повалить вас на пол и сделать с вами, что хотел, и не
важно, о чем на самом деле вы думали. Вы жаждали поцелуя. Я же хотел
получить все. Все! - Он тяжело вздохнул. - Вы не представляете, как мне было
тяжело повернуться и уйти.
Она с трудом проглотила стоящий в горле ком.
- В ту ночь я бы дала все, что вы хотели.
У Игана закружилась голова. Какая сладкая у нее улыбка! Как его тянет к
ней! Ему следовало бы дать медаль за то, что он нашел в себе силы тогда
уйти.
- Да, - согласился он. - А потом горько пожалели бы.
Она тихо ответила:
- Вы разбили мне сердце.
Свое собственное сердце он тоже разбил.
- Простите меня, девочка. Ваш отец был для меня всем. Он вернул меня к
жизни, когда никто в целом мире не верил в меня. Я любил его. Не мог же я
отплатить ему бесчестьем единственной дочери! Я предпочел уехать.
Она потупилась, ресницы закрыли глаза.
- Конечно, со временем я это поняла. Разве можно предать дружбу из-за
каприза восемнадцатилетней девчонки?
Кончиком пальца он погладил ее подбородок, хотя больше всего на свете
желал провести пальцем вниз по ее горлу, расстегнуть пуговицы на ее корсаже
и коснуться теплой окружности груди.
- Я не хотел вас оскорбить. Но оскорбил бы, если б остался.
Ее губы раскрылись, алые и зовущие. Он мог бы наклониться и прижаться к