"Секреты и сокровища" - читать интересную книгу автора (Фрай Макс)

II Прошлое Эвиденса: кошмарная чета Грэнди

Имя Джона Вульфа, фигурирующее как в легендах, так и документах, обнаруженных Джереми, было тесно связано с необычной четой Грэнди, появившейся в Эвиденсе в начале восемнадцатого века. По слухам, они бежали из Салема. Изначальная странность Аштона и Уллы Грэнди заключалась в их чрезмерной смуглости и необычных чертах лица. По слухам, которые немедленно распространились в городке, они были потомками индейцев племени наррагансетт. Супруги быстро заняли достойное место в городе, во многом благодаря щедрым пожертвованиям; Аштон принимал участие в постройке Большого Моста, а потом приобрел верфи близ Майл-энд-Коув, и снаряжал корабли, торгуя с Вест-Индией, Африкой, и Лондоном.

В то же время по городу ходили слухи о странных вещах и зельях, которые он привозил из этих стран, или выписывал из Ньюпорта, Аркхема и других городов.

Помимо прочего супруги Грэнди приобрели небольшую ферму близ Саксет-роуд, которую порой навещали раз в полгода, а иногда проводили там целые месяцы. В их отсутствие на ферме жила лишь пожилая чета слуг, молчаливых, а то и вовсе немых.

Со временем, горожане начали замечать за Грэнди еще одну любопытную черту. Оба словно бы не старели. Время не оставляло на них никаких следов, за исключением того, что оба становились с каждым десятилетием словно бы четче, как будто неведомый скульптор год за годом оттачивал черты их лиц.

Несмотря на все попытки Грэнди стать в Эвиденсе своими, люди все равно сторонились их, пугаясь застывшего, непроницаемого взгляда Аштона, и угрюмости Уллы, которую не могли скрыть никакие попытки казаться радушной хозяйкой. Постепенно во всем городе не осталось уже чудаков, которые рискнули бы прийти в гости в молчаливый особняк Грэнди. Вокруг него словно бы опустилась завеса, поддерживаемая упорными слухами о полуночных экспериментах с алхимическими зельями, которые Аштон проводил в подвале своего дома, непонятной привычкой наглухо закрывать ставни нижних окон, и диковинным светом, который иногда мелькал в чердачном окне.

С годами же Аштон стал совсем сторониться людей, а Улла переселилась на ферму. Тогда же соседи Грэнди, фермеры Хендерсоны, и начали рассказывать своим знакомым о невыносимом зловонии, которое по ночам распространялось от фермы Грэнди буквально на милю вокруг. Хендерсоны говорили также о столбах дыма, выходящих прямо из земли соседей, и о приглушенных декламациях на чуждых человеку языках.

Джон Вульф, энергичный человек двадцати восьми лет, проживавший тогда в Эвиденсе, был моряком, который лишь недавно решил осесть на суше. Надо сказать, родился он в достойной семье, получил хорошее образование в школе Джозефа Брауна, и знал несколько языков. Морское дело было его неожиданным, но весьма поучительным увлечением. В столь молодом возрасте Вульф успел повидать мир, и даже скопить кое-какой капитал. Он построил себе дом на холме Окли, завел небольшое дело, и присматривал достойную девушку в жены. А по вечерам коротал время с друзьями, вспоминая морские байки.

Однажды, зябким сентябрьским вечером, старый друг Вульфа, Рэбит Хендерсон, нашел Джона в таверне "Медный Тигр", в Сайлес-Пойнте, принадлежавшей Милстону. Вид у Рэбита был весьма бледный и растерянный, так что Вульф поспешил поинтересоваться причинами столь явного замешательства своего друга.

Хендерсон поведал, что с недавних пор у его отца начали пропадать овцы. Само по себе это не было удивительно, поскольку в округе водились волки, но не так давно Рэбит обнаружил одну из овец мертвой у лесной опушки. Удивительно было, что даже волки не осмелились ее тронуть. Рэбит осмотрел ее внимательней, и обнаружил то, о чем не решился рассказать своему отцу. Овца была совершенно обескровлена, и во многих местах жутким образом деформирована, причем Хендерсон не мог найти этому никакого разумного объяснения. Кроме того от нее исходило неизъяснимое зловоние, не похожее на обычный запах разложения. Видимо оно и отпугнуло волков.

Выслушав друга, Вульф согласился, что происшедшее, безусловно, странно. Но Рэбит перебил его, и продолжил, сказав, что случай с овцой далеко не первый. Нашел он ее на полпути к ферме Грэнди, что буквально в полутора милях от того места на опушке. Тем вечером, обнаружив овцу, он решил проехать чуть дальше, но стоило ему подъехать к ферме поближе, ему в ноздри ударил все тот же ужасный смрад, только во много раз более сильный. Вечерний бриз почти сразу унес зловоние, оставив Рэбита в недоумении и растерянности. Все более укрепляясь в своих подозрениях, он тронулся было дальше, но тут перед ним возник чернокожий старик, один из слуг Грэнди, и знаками показал, что дальше ехать нельзя. Не испытывая никакого желания спорить, Хендерсон повернул домой, чувствуя от этого немалое облегчение. Как он сам признался Вульфу, у него было ощущение, словно озноб мгновенно прошел у него по коже, как если бы он избежал какой-то угрозы.

Когда Рэбит закончил свой рассказ, Вульф некоторое время молчал, после чего сказал, что полностью разделяет обеспокоенность друга, и предлагает ему свою помощь. Дело в том, пояснил Вульф, что уже несколько раз, когда он встречал Аштона или Уллу Грэнди в городе (что было довольно редким событием само по себе), оба настойчиво предлагали ему нанести им визит. Слухи, которыми был полон Эвиденс, да и сам отчужденный вид Грэнди вовсе не располагали к тому, чтобы воспользоваться этими приглашениями, но теперь у Вульфа был повод самому посмотреть, что к чему на загадочной ферме.

Рэбит, тронутый участием Вульфа, горячо поблагодарил его, и тот на следующий же день поехал к Саксет-Роуд, захватив на всякий случай пару изящных терцерольных пистолетов, купленных им в Бельгии, и спрятав их под одеждой.

По дороге Вульф порядком озяб, поскольку сентябрь уже подходил к концу, и дни становились все прохладней; к тому же моросил мелкий дождь. Темнокожий старый слуга встретил его у границы владений Грэнди. Он молча проводил его к дому, не выказав ни малейшего удивления. Лошадь Вульфа отвели в стойло. Самого его на пороге встречал хозяин, сверля непроницаемым взглядом агатовых глаз. Он не стал спрашивать о причинах столь неожиданного визита, провел Вульфа в уютный кабинет, предложил подогретого вина; словом, встретил его весьма любезно. Они долго говорили на отвлеченные темы; беседа оказалась столь увлекательной, что молодой человек напрочь позабыл истинную цель своего посещения.

В кабинете Аштона стояло множество стеллажей с книгами, и Вульф с удивлением обнаружил там целые батареи греческих, латинских и английских классиков, наряду с философскими, математическими и лингвистическими трактатами. Заметив явный интерес гостя к этим трудам, Грэнди предложил ему осмотреть библиотеку в комнате перед лабораторией. На полках стояли тома Парацельса, Агриколы и Аристотеля, Роберта Ван Страатена, Штемма и Шаахе. Джон заметил, что по большей части библиотека была посвящена алхимии, каббалистике, магии, и астрологии. Он заметил Гермеса Трисмегиста в издании Менара, "Книгу исследований" Аль-Джабера, каббалистический «Зохар», "Звезду Альмонд" Вальтера Фон Трикса, "Сокровищницу алхимии" Роджера Бэкона, подборку уникальных рукописей о философском камне. Сняв же с полки том с простым названием "Рукописи Востока", Вульф побледнел, поняв, что в действительности это — запрещенный «Necronomicon» безумного араба Абдуллы Аль-Хазреда, о котором он столько слышал в своих путешествиях, и с которым были связаны чудовищные обряды, совершаемые в одном глухом прибрежном поселении Африки, откуда ему в свое время едва удалось унести ноги.

Аштон спокойно наблюдал за гостем, пока Вульф дрожащими руками ставил книгу на место. Потом он стал показывать свою лабораторию, но гость был шокирован ужасным открытием. Рассеянным взглядом он скользил по ретортам, колбам и змеевикам с загадочными жидкостями и порошками. Один древний документ, очевидно, по оплошности забытый хозяином на столе, привлек его внимание. Это была страница, вырванная из какого-то фолианта. Часть текста была подчеркнута жирными, нетерпеливыми линиями, и отпечатались в памяти Вульфа надолго. Прочтя этот абзац, он почувствовал ужас и отвращение, сам не понимая до конца их причины. Впоследствии он привел этот текст в своем дневнике — том самом, что Джереми Фокс нашел в библиотеке Мискатоника полторы сотни лет спустя. Вот эти строчки:

"Если же Муж Знающий пожелает эти Соли использовать, должно ему знать, что Результат будет достигнут сразу, но не следует Пытаться придавать ему Желаемую Форму ранее, чем через Месяц. Тот прах, что предназначен для Результата, насыщается медленно, но более Существенно, нежели при использовании запретной Некромантии. В первые дни следует использовать Кровь животных, и только потом сие Создание можно представить Человеку, коего Заместить должно, и для чьей Крови оно Замыслено."

Аштон Грэнди заметил взгляд Вульфа, и поспешил под каким-то предлогом убрать дряхлую страницу. Тут в дверях лаборатории появилась Улла, пригласившая Аштона и Вульфа ужинать, и Вульф внутренне содрогнулся от того, каким диким контрастом звучала ее любезная речь по сравнению с угрюмостью, которой веяло от этой замкнутой женщины.

Когда молчаливый ужин был закончен, Аштон предложил Вульфу переночевать у них. После некоторых колебаний тот согласился, памятуя об обещании, данном Рэбиту.

Все тот же смуглый старик провел Вульфа в комнату для гостей, расположенную на первом этаже, в южном крыле дома, где уже была приготовлена для него кровать. Вульф некоторое время намеренно бодрствовал, размышляя обо всем увиденном, но внезапно его сильно потянуло в сон, и он едва успел добраться до кровати.

Проснулся он посреди ночи, с послевкусием кошмара, в котором незнакомые, нечеловеческие голоса выводили мерзостные напевы на запретных языках.

В комнате было темно, свеча давно погасла, и через восьмиугольное окно внутрь лился лунный свет. Внезапно Вульф почувствовал, что воздух постепенно наполняется жутким зловонием. Это заставило его встать, чтобы открыть окно. Ворвавшийся в комнату свежий воздух пробудил Вульфа окончательно, и тут до его слуха донеслись звуки, от которых он похолодел, чувствуя, как на затылке шевелятся волосы от инстинктивного, дремучего ужаса, ибо звучали те самые жуткие напевы, что снились ему в кошмарах. Это были резкие, гортанные голоса, среди которых выделялся знакомый голос Аштона Грэнди, повелевающий, властный, взывающий к кому-то.

Некоторое время Вульф простоял в оцепенении, вслушиваясь в это завораживающее пение, после чего, опомнившись, оделся, взял свои пистолеты, и вышел из комнаты, стараясь ступать бесшумно.

Пройдя по темному коридору, он вышел к северному крылу, и понял, что звуки исходят откуда-то снизу. Вульф решил, что поблизости должен быть спуск в подвал дома. После непродолжительных поисков, в течение которых он не раз замирал, обливаясь холодным потом, когда пение прекращалось на какие-то мгновения, за лестницей, ведущей на второй этаж, он обнаружил проем в стене и ступени, уходящие вниз, в подвал. Пение доносилось именно оттуда, и Вульф, приготовив на всякий случай пистолеты, стал спускаться вниз. Оттуда на него снова пахнуло тем же самым жутким смрадом, что разбудил его, и Джон вспомнил рассказ Рэбита. Теперь уже не было сомнений в источнике всех подозрительных происшествий. Здравый смысл приказывал ему как можно скорее покинуть страшный дом, но завораживающие напевы и любопытство влекли его вперед. Спуск оказался довольно коротким, и сразу после ступеней налево шел короткий каменный коридор. В стене напротив лестницы Вульф увидел крепкую дубовую дверь, окованную железом, на которую был навешен массивный засов с замком. Судя по всему, этой дверью часто пользовались. Влево от двери, в конце этого небольшого прохода, была небольшая подземная зала, откуда и доносилось пение. Вульф не рискнул пройти дальше, и стал наблюдать из-за угла.

В тусклом, неровном свете оплывающих на камни свечей были видны несколько силуэтов людей, сидящих на полу. В центре стояла небольшая жаровня, от которой к потолку струился дым. Рядом с ней стоял Аштон — Вульф узнал его лицо, подсвеченное багровыми углями жаровни — и декламировал слова, от которых волосы у Вульфа встали дыбом. Это были запретные имена Древних, кошмарных призраков доисторического прошлого, записанные сумасшедшим Аль-Хазредом в его чудовищной книге.

Внезапно Аштон замолк. Видимо, обряд был завершен. Вульф услышал какие-то отвратительные хлюпающие звуки, и зловоние усилилось еще больше. Пытаясь найти источник этих звуков, Вульф напрягал зрение, но тут Аштон повернулся, глядя в дальний темный угол, и, проследив за ним взглядом, Вульф понял, что там что-то шевелится.

Один из сидящих на полу что-то произнес. Вульфу трудно было разобрать все слова с того места, где он прятался, а некоторые голоса были ему незнакомы. Вот что он слышал

(Аштон Грэнди)

"Нет, он не проснется до самого утра… А потом я приглашу его вниз, и… "

Незнакомый, мужской гортанный голос (должно быть, слуга)

"…успеть… сегодня не получилось, должно… Нхат'иан… Русское заклинание…"

(Улла Грэнди)

"Кхаббал'онгх… слишком много подозрений… мертвецы… пробудиться… воззвать к Древним… Тварь с Юггота… Кровь Вульфа… подходит…"

(Снова Аштон)

"Рэбит Хендерсон… наглый мальчишка… осмелился… все равно неудача… Кхаббал'онгх не может принять форму… еще раз… может, и получится…"

Тут они разом замолчали, и Аштон вновь затянул жуткую песнь из непроизносимых звуков и имен, но Вульф уже не вслушивался, пораженный внезапным подозрением. Пистолеты задрожали в его руках, когда невнятные, но ужасные обрывки сказанного начали соединяться в чудовищную правду, и тут случилось то, что потом преследовало его в кошмарах до конца жизни. Аштон плеснул на жаровню какой-то жидкостью, и угли на мгновение полыхнули так ярко, что осветили самые темные уголки гнусного подвала.

Вульф увидел, увидел то, что шевелилось в тенях в дальнем углу подвала, и это зрелище повергло его в такой первобытный, безумный ужас, что он лишь благодаря титаническому усилию воли не потерял рассудок, и не завопил во весь голос.

Он не помнил, как выбрался наружу из этого адского подвала, как смог найти свою лошадь, и умчаться на ней во тьму, не разбирая дороги, лишь бы подальше от этого немыслимого, отвратительного места.

Вульф опомнился, только когда увидел впереди теплые, дружелюбные огоньки фермы Хендерсонов. Это зрелище оказало целительное воздействие на его рассудок, и Вульф, всем сердцем желая срочно что-то предпринять, решительно направился в сторону дома.

Привязав у крыльца лошадь, он уже знал, что на ферме не спят из-за пропажи его друга Рэбита, и в самом деле, когда он постучал в дверь, ему открыл хмурый Ральф Хендерсон, отец Рэбита. Он сказал, что Рэбит уехал вечером, и до сих пор не вернулся, и теперь они, беспокоясь о его судьбе, хотят отправится на поиски.

Тут Ральф Хендерсон осекся, глядя на Вульфа, и попросил его пройти в дом. Когда тот вошел, все присутствующие так и ахнули: волосы Джона Вульфа стали совершенно седыми. Не теряя времени, Вульф попросил всех его выслушать, и рассказал, как Рэбит подошел к нему в таверне "Медный Тигр" поделиться своими подозрениями, и что они предприняли после этого. Затем Вульф, как можно более твердо, сказал, что Рэбита уже нет в живых, и все, что они могут сделать — это стереть с лица земли мерзостную ферму Грэнди со всеми, кто ее населяет. И сделать это надо как можно скорее, пока не наступило утро, и пока колдуны заняты своими черными делами под землей.

Про то, что он увидел в подвале, Вульф умолчал, опасаясь за рассудок своих слушателей; сказал лишь, что увидел тело Рэбита, но это было только частью ужасной правды.

Рассказ Вульфа переполнил чашу терпения слушателей. Немедленно братья Рэбита были посланы в соседние фермы, и уже через час в доме Хендерсона был созван военный совет. Примерно тридцать человек, включая Мак-Эштонов, Донованов из Бриджес-Хилл и Браунов, Феллонов и Уильямсов, разделились на два отряда. Один из них должен был повести Ральф Хендерсон, и этот отряд должен был окружить дом, чтобы никто не мог уйти незамеченным, а отряд Вульфа должен был взять дом штурмом, и уничтожить всех его обитателей, чтобы навеки избавить окрестных жителей от ужаса фермы Грэнди, и отомстить за Рэбита Хендерсона и десятки других, безвестных жертв. Вооруженные ружьями и пистолетами, они помчались в ночи к ферме Грэнди.

Обрывки этих ночных событий сохранились лишь в дневнике Вульфа, и записях других, что уцелели после этой схватки.

По воспоминаниям Вульфа и Хендерсона-старшего, когда они подъезжали к ферме, из дома на мгновение ударил в небо луч неземного света, а на них пахнуло мерзким смрадом, столь напугавшим в свое время Рэбита Хендерсона. Когда все заняли свои позиции, отряд Вульфа прокрался в дом.

Сам Вульф мало что пишет о том, что произошло внутри. Люди снаружи услышали выстрелы, затем земля начала дрожать, и гулкий, низкий голос, исходящий, казалось, из самой земли, начал произносить ужасные заклятья.

Из дома выскочили несколько человек, в обрывках одежды, издавая бессмысленные возгласы. Часть людей Хендерсона бросились на помощь Вульфу, когда земля дрогнула еще раз, и тот же голос отчаянно заговорил в ночное небо: "ГЛУПЦЫ! ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ… ЙА!!! НГА!!! ЙОГ!!! КХАБАЛЛ'ОНГХ ОГ НХАМУНГ!"

Все оцепенели, и тут прямо из земли рядом с домом вверх ударили столбы пламени. Ферма запылала.

В записках Хендерсона говорится, что только Вульф успел в этот момент выйти наружу. На руках у него было тело Рэбита, увидев которое, все, кто остался снаружи, потеряли дар речи от ужаса.

Дом сгорел дотла. Все, кто знал об этой истории, до конца жизни предпочитали молчать, и все слухи были пресечены на корню. Рэбита похоронили на следующее же утро, попросив священника не рассказывать никому о том, что он видел. История была вычеркнута из жизни Эвиденса, по молчаливому согласию всех, кто о ней знал.

Вульф через некоторое время уехал в Мискатоник, так и не оправившись после происшедшего.

Ральф Хендерсон продал ферму, и переселился со всей семьей в город. Его часто можно было застать в трактире "Роза ветров", где он молча пил вечерами эль, покуривая трубку, и, бывало, бормотал себе под нос:

— Чертов Вульф… зачем он рассказал мне про слова проклятого колдуна… Уж лучше думать, что он свихнулся в том дьявольском подземелье… Аштон хохотал перед тем, как получил пулю… Моя бы воля, он сгорел бы еще когда только приехал в город…