"Леонид Александрович Ашкинази. Ученье - свет" - читать интересную книгу автора

может быть, именно потому, что окружающие не знают, каким напряжением
питается жена Джона или на каком заводе собирали мужа Мэри.
Человеческое тело повлекло социализацию и "социальное очеловечивание"
роботов. Фокус в том, что мозг робота организовывался и рос уже в
человеческом теле. Полагаю, что помещение мозга ребенка в машину будет иметь
следствием, соответственно, машинизацию этого мозга и появление компьютера с
частично биологическим (можно ли сказать - человеческим?) "процессором".
Наверное, в мышлении этого гибрида будет мало человеческого - скорее всего,
так и просто ничего. Так же, как в мышлении роботов, выросших в человеческом
теле, мало машинного. Психологически это почти люди.
Но этими вариантами - вариантами мозговых соединений - дело не
исчерпывается: есть еще телесное соединение. Стоит, значит, великан в десять
этажей ростом, входит человек через дверцу в левой ноге, поднимается по
лестнице, добирается до кабины, раздевается, нацепляет на себя электроды и
начинает нервными импульсами этим великаном управлять. Соответственно,
передвигать скалы, корчевать секвойи, осушать моря. Покорчевал, поосушал,
вылез и пошел посидеть на бережку, поглядеть на закат. Но оказалось, что
есть последействие: жизнь в механическом обличии влияет на психику.
Собственно, это так и предполагалось - даже компьютерные игры влияют.
Поиграет человек сутки-другие и начинает путать игру и реальность. А тут: ты
только что через реки легко перешагивал и стокилограммовые валуны мизинцем
двигал, а теперь? - превратился в беспомощного младенца. Это же травма, и
немаленькая. Поэтому наметилась такая эволюция: операторы "больших машин"
либо работали немного, три-четыре часа в день, и больше им "не хотелось",
организм интуитивно противился; либо работали много, и чем дальше, тем
больше, и тем менее охотно в простую человеческую жизнь возвращались. И
перед психологами возникла, естественно, проблема - как операторов в обычную
жизнь возвращать. Попутно заметим, что можно и не возвращать. Разве это не
было бы лучше всего: нравится тебе быть железным колоссом - ну и живи так.
Но полную систему жизнеобеспечения создать все-таки трудно: кроме туалета,
человеку еще мыться и стричься иногда нужно, а чем дольше он этим
пренебрегал, из трубочки питался и лес корчевал, тем потом шок страшнее,
когда он посреди комнаты оказывается и ничего - понимаете: ничего! - сделать
не может. То есть это он так ощущает, что "ничего".
И психологи нашли решение, точнее - жизнь его нашла, да вполне
тривиально. Секс. Вылез оператор из "большехода" (этот термин, предложенный
Лемом, одно время весьма популярен был, да и сейчас употребляется) - и под
одеяло. А там его ждет хорошая девочка, причем что важно - нежная и хрупкая.
Он себя немедленно начинает опять большим и сильным чувствовать. Некоторые
психологи в этой роли пробовали девочек с физическими недостатками
применять - естественно, все еще лучше получалось.
Но возникла маленькая проблема. Секс - сексом, но ведь и поговорить
хочется. Как это одна дама сформулировала в брачном объявлении - "чтобы
наутро было о чем поговорить". И тут оказалось, что работа оператором как-то
неуловимо ментальность затрагивает и говорить лучше бы с тем, кто подобный
же опыт имеет. Что тут причина, а что следствие, понять не удалось, да это
никого особенно и не интересовало. Открыли курсы женщин-операторов, они
колоссами вполне прилично управляли, а после смены-двух-трех подряд охотно
со своими коллегами под родное одеяло ныряли. Причем соответствующие
девушки, что забавно, вовсе не нуждались в том, чтобы под одеялом ощущать