"Андреас Эшбах. Железный человек" - читать интересную книгу автора

с закрытым веком - до тех пор, пока в нем не заплясали звездочки. После
этого я замер, открыл глаз - и вот тебе, из серого тумана прорезалась
картинка. Потолок моей спальни. И пожелтевшие, как минимум тридцатилетней
давности, обои. Если подумать, мне давно уже следовало бы их заменить.
Чувство времени-то у меня достаточно реальное.
Быть уже не полностью, а лишь наполовину слепым - это вселяло бодрость,
хоть и не помогало в остальном. Я поглядел на свою правую руку, которая
судорожно торчала вверх, как обломок корабельной мачты, а на ощупь была как
железный брусок, и от души выругался. Позыв к мочеиспусканию, как видно, не
собирался ослабевать, и я, за отсутствием более удачной идеи, опять поднял
палку и долбанул себя как следует, но опять без результата.
Во мне начало расползаться что-то вроде паники. Жуткая картина, как я
буду валяться здесь день за днем, обмочившийся и неспособный позвать на
помощь! Я умру от жажды. Во рту у меня уже теперь пересохло. Сколько времени
может пройти, пока меня найдут? Наверное, немало. Я живу один, уединенно -
можно даже сказать, одиноко.
Паника, как я уже сказал. И система успокоения совершенно логично не
срабатывала. Я постарался дышать медленно и глубоко, концентрируясь на
давлении в мочевом пузыре, и стало лучше.
Размышлять всегда полезно. Это, может, и не самая сильная моя сторона,
но стараться все же надо. Искусственный глаз не работает, одновременно с
этим заблокирован двигательный аппарат: для этого вряд ли может быть другая
причина, кроме обесточивания всей системы. Дефект атомной батареи
практически исключен; она, пожалуй, самая надежная составная часть моей
начинки и потребует замены самое раннее в том случае, если я доживу до моего
45-го дня рождения. Остается система электропроводки. За прошедшие годы, и
правда, некоторые из якобы неразмыкаемых штекерных соединений в глубине
моего организма все же размыкались, но вызванные этим расшатанные контакты
или короткие замыкания все же имели следствием лишь ограниченные, локальные
отказы. До сих пор я всегда считал, что система сконструирована так, что
тотальное обесточивание вообще не может случиться.
Но мало ли что я в своей жизни считал!
Мне нужна помощь.
Тут всего несколько шагов, сказал я себе. Шаги. Само слово действует
успокоительно. Всего три-четыре шага. Все, что мне нужно сделать, -
перевалиться с кровати на пол и потом сантиметр за сантиметром ползком
двигаться в прихожую. Там телефон. Там спасение. Нет ничего легче.
Вот только тело мое в его теперешнем состоянии имеет больше сходства с
многотонной грудой металлопластика, чем с чем-нибудь еще. Я напрягался,
подтягивал себя единственной действующей рукой и маневрировал как мог,
пытаясь расшатать и привести в движение свой окаменевший остов, я чуть не
отключился из-за такого напряжения сил, но добился в итоге лишь того, что
свалил с кровати туловище, опрокинув головой ночной столик, и так неловко
развернулся, что правая рука застряла в раме кровати.
Некоторое время я полежал так, тяжело дыша. Единственным исправным
глазом я оглядывал себя и не мог поверить в то, что произошло. Я лежал как
забетонированный, тело изогнулось так, что живот натянулся как барабан, а
недействующая правая рука прочно застряла в кровати, как корабельный якорь.
Левой рукой я панически шарил вокруг, ища, за что бы ухватиться, чтобы
вытянуть себя из этого положения, но ничего не находил. Под кроватью