"Андреас Эшбах. Видео Иисус " - читать интересную книгу автора

цветка с тремя бутонами, древне-еврейская надпись по краю. Он долго чистил
её кисточкой, чтобы сфотографировать и потом занести в журнал раскопок. В
другое время такая находка привела бы его в восторг. Серебряные монеты
высокого достоинства евреи чеканили только во время краткого периода римской
оккупации, иначе говоря, во время Иудейского восстания, которое началось в
66-м году и было подавлено римскими войсками в 70-м году. Тогда же был
разрушен Великий Храм и началось изгнание иудеев. Монета была очередной
находкой, дающей возможность точно датировать захоронение, которое они
раскопали.
Но мысли его были все это время прикованы совсем к другой находке -
вчерашней. На неё наткнулся один из рабочих, молодой студент из Соединённых
Штатов, - но он был единственным, кому было ясно её значение. У него мороз
бежал по коже, когда он думал о ней. До сих пор ещё никогда археологи не
сталкивались с таким щекотливым предметом, который грозил пошатнуть основы
цивилизации.
Облако пыли приближалось, теперь оно достигло развилки и вместо того
чтобы продолжить путь в направлении деревни, повернуло в сторону лагеря.
Чарльз Уилфорд-Смит отложил кисточку на раскрытый журнал раскопок, между
страницами которого поскрипывал песок, и встал.
Пейзаж, открывающийся взору в этих местах, раздражал его всякий раз,
как только он осматривался по сторонам. Пустая, безжизненная земля
простиралась вдаль скупыми волнами, лишённая растительности - за исключением
единичных жалких былинок, уцелевших в тени крупных камней. Они придавали
равнине хоть какую-то зеленоватую дымку. Эта равнина переходила на горизонте
в седые, древние холмы, от первоначальной высоты которых ветер мало что
оставил, продувая их бессчётные тысячелетия и продолжая продувать и сейчас.
Несмотря на открытый горизонт, чувства пространства и дали не возникало.
Напротив, в этой местности человек ощущал себя как под лупой, под
зажигательным стеклом. Тут чувствовалось даже физически, как история трёх -
самое меньшее - культур фокусировалась в этой земле. Каждый камень, каждый
иссохший кустик был напоён памятью о кровавых драмах и беспощадных
преследованиях; дальний отзвук голосов библейских пророков, казалось, всё
ещё разносился эхом среди гор, и страсть бесчисленных молений пронизывала
тело, словно радиоактивное излучение.
Он неторопливо снял с головы широкополую шляпу от солнца, которую
всегда надевал во время работы. Она невольно стала чем-то вроде его
фирменного знака, и многие годы оставили на ней свои следы. Он достал из
кармана платок, бывший когда-то белым, и вытер им лоб и череп, который вот
уже несколько десятилетий постепенно покидали поседевшие волосы.
- Шимон, - вполголоса позвал он.
Из соседней ямы показалась голова мужчины лет пятидесяти, круглое лицо
было обрамлено курчавыми тёмными волосами и густой бородой. Глаза смотрели
отсутствующе. Они только что вглядывались во времена, отстоящие отсюда на
две тысячи лет, и с трудом возвращались в современность.
-Что?
Он указал на приближающееся облако пыли:
- К нам гости.
Между тем уже можно было различить и машину - вытянутый в длину тёмный
лимузин, однозначно не приспособленный для такой каменистой дороги. Солнце
сверкало, приплясывая на хромированных частях облицовки и на затемнённых