"Николай Асеев. Завтра" - читать интересную книгу автора

записал телефонограмму в предварительную программу дня. Цоцци еще несколько
секунд глядел на экран, как бы ожидая продолжения светоразговора, потом уши
его опустились, и голова приникла к лапам в сонном покое.
В 11 с четвертью Динес лежал распростертым на операционном столе.
Глазоф - профессор, и ассистент склонились над-его замороженным телом,
смуглевшим под сталью ланцета. Молчание-в котором позванивали металлические
часики инструментов - было торжественно. Сверкающее серебрящейся чешуей
тончайшей чеканки, сердце с каучуковыми отростками артерий цвело под
безвоздушным стеклянным колпаком.
Глазоф двумя пинцетами приподнял его и перенес в развернутую грудную
клетку. Скрепив все соединительные каналы, свив и скрутив усики нервов,
профессор дал знак ассистенту - и сверху из прожектора, похожего на воронку
душа,- брызнул в раскрытую грудь столб металлолучей, скрепляющих и
сращивающих органические ткани.
Затем швы и рубцы поверхности - и пациент был передвинут в камеру
восстановления кровообращения. Операция, очевидно, удалась. Об этом
говорило сосредоточенное, но довольное сопение из-под густых усов
профессора экспериментальной хирургии Глазофа и радостный взгляд его
ассистента.
Последовавший затем между ними короткий разговор велся на странном
диалекте - звучном и выразительном, в котором, однако, не было и тени
родства с существовавшими когда-либо человеческими наречиями. Дело в том,
что, пройдя стадию механических языков, способ обмена мнений между людьми
стал опираться на смысловые разряды корней, оставляя эмоциональную
выразительность одеяния звуков в воле каждого отдельного человека.
Звучала их речь так: - Жармайль. Урмитиль Эр Ша Ща райль.
- Вдруг Тецигр. Фицорб агогр.
- Эрдарайль. Зуйль. Зуммь, мль.
- Вырдж. Жраб.
Приблизительная значимость диалога была такова: - Это станет теперь не
труднее работы дантиста.
- О, да, профессор, но только под вашим руководством можно сделать
установку так точно и быстро!
Довольное сопение усилилось.
- Не забывайте, товарищ, что выделку механизма производил сам пациент.
Без него .нам бы еще не скоро достичь желательного результата.
- Конечно, конечно - но биться в механическом насосе или в живом
организме - разница. И ваша рука, профессор, оживила металл.
- Ну, ну, ну! Все старались! Все старались! Хорошо, что вышло хорошо!
Идите в ванную.
Хирургическая опустела. Только в ведре кровянел кусок недавно живого,
теперь запекшегося сизого мяса - сердце Динеса.

IV

Динес взвился на наблюдательную площадку здания конденсатора. Ниже его
на узорных парапетах, затянутые в каучук, механики суетились у огромного
блока, протягивавшего рычаги магнитных полей. При полете предполагалось
равномерное движение всех кварталов, в порядке их размещения. Проще говоря,
город должен был лететь параллельными кильватерными колоннами улиц. Динес