"Эдуард Асадов. Дай, Джек, на счастье лапу мне " - читать интересную книгу автора

рассказала о том, как вел себя их дворовый пес. Дом, к которому привел меня
собачий лай, оказался дачей Леонида Леонова. Сам Леонид Максимович находился
в эти дни с семьей в Москве. На даче жила лишь его экономка Антонина
Ивановна. Она сказала, что смотрела телевизор, когда за дверью стал
беспокоиться и лаять Джек. Лай этот не прекращался. Больше того, Джек
почему-то стал скрестись лапами в дверь, чего он почти никогда не делал. Это
встревожило Антонину Ивановну, и она, набросив на плечи пальто, приоткрыла
дверь и сердито спросила пса:
- Ты чего тут расшумелся, а? И вдруг Джек, впервые в жизни, схватил
хозяйку за полу ее халата и стал тянуть наружу.
- Да что с тобой? - снова удивилась женщина. - Куда же ты меня
тянешь-то, господи прости?!
Джек продолжал вести себя самым непонятным образом. Он отбегал к
калитке, снова подскакивал к Антонине Ивановне и снова тянул ее на мороз. И
тогда, запахнув пальто поплотнее, она вышла на крыльцо и окликнула человека,
стоявшего в темноте за воротами. Незнакомцем этим был я.
- Вы подумайте только, - продолжала охать Антонина Ивановна, когда мы
шли с ней к нашему Дому творчества, - Джек-то наш какой головастый. Ведь
никогда еще так не лаял и ни разу в жизни никого не тянул во двор, а тут
тащит меня к воротам, и баста! А вы далеко ушли, за целый почти квартал.
Хорошо, что влево не повернули. Там через проулок пройти - и идет линия
железной дороги, где электрички носятся как очумелые. Нет, Джек-то наш, ну
надо же такое! Вот теперь расскажу Леониду Максимовичу, какой у нас пес. А
то он все бранит его и дармоедом дурацким называет.
Она долго еще удивлялась собачьей сообразительности, а я присел возле
Дома творчества на корточки и подозвал Джека.
- Давай, - сказал я ему благодарно, - знакомиться. Дай, Джек, на
счастье лапу мне! - и протянул псу окоченевшую ладошку. Пес ткнулся мне в
ладонь теплым носом и положил на нее когтистую ледяную лапу.
- Это он у нас умеет! - засмеялась хозяйка. - Лапу он подает в самый
раз, можно сказать, как нельзя к месту.
А я погладил ушастую голову Джека и только тихо сказал:
- Спасибо. Большое тебе спасибо. Не забуду этого никогда...
Вот так подружился я с Джеком, с одним из лучших, по моему мнению,
представителей славного собачьего племени. И я знаю, что дружит он со мной
не из-за сахара или кусочков колбасы, которыми я его угощаю. Угощают его и
другие люди. Да и вообще харч, как я думаю, у Леонова подходящий. Пес всегда
сыт. Нет, дружит он со мной по душевной привязанности и по взаимной, если
хотите, симпатии, объяснить которые толком пока еще никто и нигде до конца
не сумел. Впрочем, возможно, что делать этого и не нужно.
И теперь, всякий раз, завидев меня еще издали где-нибудь на прогулке,
Джек на мгновение замирает, а затем, радостно взвизгнув, кидает вперед свое
короткое, сплетенное из упругих мышц тело и, словно черная торпеда, все
больше и больше набирая скорость, летит по направлению ко мне. Не добежав
метра два до меня, он делает толчок и, пролетев по воздуху оставшееся
расстояние, носом и передними лапами вонзается в мой живот.
"Дай, Джек, на счастье лапу мне!" - улыбаясь, говорю я псине, и мы
дружески обнимаемся.
А славно все-таки иметь на свете пусть иногда и бессловесного, но
настоящего и верного друга.