"Роман Артемьев. Иногда очень хочется застрелиться (Сборник рассказов)" - читать интересную книгу автора

старался держать себя в форме, мылся, брился, раз в месяц ходил в
парикмахерскую, в грязных вещах из дома не выходил. С соседями не
здоровался.
Они с ним тоже не здоровались. Странный одноглазый человек с длинными
грязно-пепельными волосами и вечной неприятной ухмылкой на костистом лице
чем-то отталкивал от себя. Вызывал инстинктивное желание отодвинуться,
особенно в тесной кабинке лифта. Может быть, неприятной особенностью
смотреть мимо собеседника, упорно не позволяя поймать взгляд? Старухи у
подъезда считали его убийцей, досрочно выпущенным с зоны за хорошее
поведение, и трижды ходили к участковому. Милиционер приходил, топтался в
прихожей, неловко задавал вопросы. Затем извинялся и уходил, стараясь
побыстрее покинуть неприятное общество. Мужчина его не провожал.
Ровно в шесть утра мужчина уходил на работу. На маленький склад, где
его не любили, но ценили и не пытались уволить. Такое отношение его
устраивало. Также его устраивала возможность пореже видеть людей. Он
подумывал о том, чтобы работать только по Интернету, но еще не успел
настолько хорошо освоить компьютер. В последнее время мир менялся слишком
быстро, появилось слишком много новых вещей, понятий. В пять возвращался
домой, готовил безвкусный ужин, изредка посещал театр. Каждую субботу
приходил в музеи, где подолгу задумчиво рассматривал экспонаты.
Повязка на левом глазу ни таинственности, ни мужественности ему не
добавляла. Она просто была.
Он не снимал ее даже дома.

Вялое течение жизни слегка надоело, но попыток изменить положение он не
предпринимал. По опыту знал - судьба сама все сделает.
Вечером, после понравившегося представления, пошел через парк. Местная
шпана его почему-то не трогала. Он не мешал им, они не мешали ему. Обычно не
мешали, сегодняшняя ночь стала исключением.
Четыре поддатых пацана с хохотом окружили плачущую девушку, толкая ее
друг другу. Блузка на груди уже была разорвана. В стороне валялся без
признаков сознания избитый молодой человек, по-видимому, он сопровождал
девушку. Мужчина не счел нужным отреагировать на многократно виденную в
своей жизни картину, продолжал мерным шагом идти вперед. Прямо на
насторожившихся подонков.
- Шел бы ты отсюда, дядя, - относительно дружелюбно посоветовали ему.
- Я иду, - согласился мужчина, не меняя направления движения.
- В другую сторону иди! - в руке ближайшего блеснул нож.
Мужчина остановился, задумался. Зачем-то задрал голову к верху,
посмотрев на щербатую луну, немного так постоял, кивнул каким-то своим
мыслям:
- Ну, пора так пора.
Под впервые за последний год снятой повязкой оказался здоровый глаз.
Только без зрачка и с темным, антрацитово-черным, белком. Смотреть в него
оказалось жутковато. Впрочем, пьяному море по колено.
- Папаша..., я же сказал...
Чего там хотел сказать говорливый ублюдок, история не узнает.
Качнувшись вперед, он споткнулся на ровном месте, нога его подвернулась, и
первый из четверки с коротким матюгом упал. На собственный нож. Судорожно
схватившись за торчавшую из живота рукоять, он непонимающе посмотрел на нее,