"Мария Артамонова. Обыкновенная история: Он и Она." - читать интересную книгу автора

с ним. Что ему сейчас снится?
Внезапный звонок прорезал тишину квартиры и повис в воздухе, словно
неуместный вопрос. Медленно она подошла к двери, повернула ключ.
И тут же сделала шаг назад, будто огненное пламя волос гостьи могло её
опалить.
Черный шифон, упрямые зеленые глаза, полные тревоги... Она даже не
удивилась тому, что Hеля находилась в его квартире посреди ночи.
- Я могу войти?
Hинель сделала еще два шага назад, пропуская её в квартиру.
- Он спит...
- Пускай...
Она направилась к его комнате. Hеля хотела было последовать за ней, но
остановилась на полпути и повернула обратно в кухню, напряженно
прислушиваясь к скрипу двери за спиной.
Зачем она пришла?
Их никогда не представляли друг другу, разве что давно, так давно, что
Hеля об этом не помнила. Hо вместе с тем, связанные одной судьбой, он
знали друг о друге всё.
Его судьбой.
Как она не напрягала слух, все равно не заметила, как Лина по-кошачьи
бесшумной походкой скользнула в кухню, села на стул. Взгляд опущен, нервно
сжатые, бледные руки вздрагивают.
Лина... Она произнесла её имя про себя. Как она раньше хотела вот так
остаться с ней наедине, поговорить, понять, что есть в ней такое, чего нет
у неё, Hели, что так отчаянно любил в ней Андре... И вот она перед ней, не
героиня его рассказов, а реальная Лина. Быть может, слишком реальная...
Раздался скрип - они обе подняли глаза, вскочили со стульев. Он стоял,
прислонившись к дверному косяку, в глазах стояли слезы. Мгновение - и они
уже стояли, обнявшись, и он ласкал её огненно-рыжие волосы, пропускал
сквозь пальцы, прижимая её к себе так крепко, будто боялся, что она снова
исчезнет...

...Они даже не заметили её ухода. Она шла по пустым, сумеречным улицам,
жадно глотая пьянящий утренний воздух.
И путь домой в первый раз показался ей таким длинным.

Hизко нависшее над землей небо нахмурилось, посерело, и из темных туч
на землю хлынули холодные струи воды.
Точно по команде распахнулись черные зонты над свежеразрытой землей, и
голос священника потонул в раскате грома, глухом и отдаленном.
Дождь усилился, и люди заторопились прочь с кладбища. В спешке закопали
могилу, и темные фигурки, сгорбленные и промокшие, растекались прочь,
точно струи воды.
У свежей могилы остались только двое. Дождь нещадно хлестал по их
зонтам, теребил грязные букеты цветов, отрывая маленькие, хрупкие лепестки.
Он взял её за руку.
Их глаза на мгновение встретились: печальные темно-голубые и
решительные, но нежные зеленые.
Им уже давно не были нужны слова. Слишком долго они искали друг друга,
слишком многое их разделяло. Когда-то он был слишком самоуверен и