"Яков Арсенов. 76-ТЗ" - читать интересную книгу автора

пригласили в гости и не спрашивают, почему не прихожу. Думаю, мы подружимся.
Но пока один телефонный звонок Гриншпона дороже всех производственных
отношений.

Питаюсь письмами. Сегодня знаменательный день - получил записочку от
Климцова. В подшивке не хватало только его конверта. После случившегося
другой вообще не написал бы никогда.

Иное дело - Татьяна. Ее дружба прочна и надежна, как двутавр.
Приговоренная высшей школой к высшей мере - отчислению через исключение из
комсомола, Татьяна не выпала из поля зрения. В армию ее не призвали, как
Решетнева, но в армейскую столовую она устроилась. Проработала год,
восстановилась. Сейчас на пятом курсе. Доучивается. С ней произведен
троекратный обмен мнениями по поводу разлуки. Каждое ее эссе едва умещается
на семи листах.

"В новом коллективе меня так до сих пор и не признали. Смеются, как
больные!" - пишет она.

Не волнуйся, Таня, все устроится! Нам и то понадобилось столько лет,
чтобы понять тебя, а там, посуди сама, - совершенно чужие люди.

Симбиозники Пунтус и Нынкин пишут легко, как Ильф и Петров. Их
конгениальные умы настолько взаимозаменяемы, что я теряюсь, кому отдать
должное, кому - предпочтение."Сразу по прибытии на место отработки нас
отправили в Киев на курсы повышения квалификации. Таскались по Крещатику и
нос к носу встретились с Фельдманом. От неожиданности он шарахнулся, словно
мы столкнулись ночью на кладбище. Формой одежды он спровоцировал нас.
Произвели небольшое вымогательство - обязали сводить нас в ресторан. По
закону всеобщего накопления, который так и не вдолбили нам на политэкономии,
у Фельдмана образовалось и жилье, и машина. Не зря он экономил на спичках и
девушках.
В работу втянулись. Начальник цеха скоро станет буридановым ослом.
Глядя на нашу разноклеточную одинаковость, он теряется, кого первым
продвинуть по служебной лестнице. По его милости мы рискуем навсегда
остаться стажерами!"

Не по его, друзья, милости, а по вашей собственной. Кто виноват, что за
время учебы вы стали сиамскими близнецами, сросшимися в области сердца.

До сих пор непонятно, зачем Усов с Мучкиным забрали документы...
Никогда не чтили социалистическую солидарность, а повели себя, как
разночинцы...

За окном резко-континентальный климат. До смягчающих океанов, чуть не
сказал - обстоятельств, очень далеко. Сами по себе являются прохладные
минуты прошлого. Осень. Тайга, застигнутая шальной простудой. Невиданный
тайфун, поливающий приторную землю. Кроны стынут и истекают листами. Мы
забиты в барак непогодой. Сидим, обхватив двумя руками алюминий горячих
кружек. Тайфун мечется по чужой территории, не находя выхода. Промозглый