"Созерцатель скал" - читать интересную книгу автора (Кораблев Евгений)XVI. Предсказание шаманаГустой туман весь день стоял над Байкалом. А когда ветер сорвал его клочья, необычайная картина представилась им. Впрочем, прежде чем что-нибудь увидеть, сначала они услыхали еще из сырой завесы оглушительный шум и гомон тысяч чаек и бакланов. А потом увидели. Увидели они нечто необыкновенное. Приблизительно в полукилометре от баркаса из лазурных вод Байкала, высясь над ними метров на шестьдесят, недалеко от берега, торчала гигантская человеческая голова. Черными впадинами темнели глаза, колоссальный нос был длиной в два метра. Под ним такой же рот. Рядом с головой стояли два меньших утеса из темного кварца, уже не имевших такой человекоподобной формы. За ними шли прибрежные скалы, и дальше начинался материк. – Что это такое? – оторопели ребята. – Это знаменитый на Байкале Шаманский мыс, по-тунгусски Хамандрил. А этот утес-голова – тунгусский морской бог Дианду. Два меньшие столба – второстепенные боги. Сюда ездят шаманы на поклонение Дианду. Сгоравшие от любопытства ребята погнали лодку к утесам. Но чем ближе они подъезжали, тем сходство с головой все больше пропадало. – Значит, мы находимся уже около Верхней Ангары? – с сожалением спросила девушка. – Да, – в тон ей вздохнув, ответил профессор. Три отвесных столба, поднимавшиеся из Байкала, действительно, были величественны. Морской бог отличался гостеприимством. В его глазных впадинах и во рту была отведена жилплощадь для тысяч морских птиц. При виде людей они тучей, с тревожным шумом и гомоном, поднялись из расщелин. Осмотрев Дианду, ребята двинулись к берегу. – Смотрите, вдали сколько лодок! – вскричал Аполлошка. – Не напороться бы на бандитов, – забеспокоился Попрядухин. – Нет, вон красный флаг. Скоро они подходили к устью Верхней Ангары. Так было решено, что Верхнеангарск они посетят на обратном пути, то они только высадили жену смотрителя и Аллу. Обе женщины случайно встретили на берегу работника из зимовья и в провожатых не нуждались. – Смотрите же! – кричали они оставшимся в лодке. – Через две недели будем вас ждать! Тоскливо смотрела Алла, прощаясь со всеми, которые ей были дороги, в особенности с любимым человеком. Они не знали, что разлучались надолго. – Ставь парус! – отдал приказание, наконец, Попрядухин. – А то, чего доброго, заревем. Взвился парус, и «Байкалец» понесся вдоль берега к западу. Скоро устье Верхней Ангары исчезло из глаз. Вечерело, когда они заметили на берегу костер и тунгусскую юрту. Профессор решил переночевать вблизи юрты. Произвели высадку. За юртой оказался балаган из березовой коры. Здесь жило несколько семей. На костре около юрты готовили карасей – любимое блюдо тунгусов. Вдали слышалась странная, дикая однообразная мелодия: Попрядухин сказал, что это песня, которой шаман заклинает духов. У костра стоял старик-тунгус и варил что-то в котелке. Было заметно, что остальные относятся к старику почтительно и со страхом. – Глава семейства? – спросил профессор Попрядухина. – Шаман, – ответил Созерцатель скал и пояснил Аполлошке: – Ихний колдун. Предсказывать им хочет. Ребята и профессор, никогда не видевшие тунгусского шамана, спросили его, можно ли им присутствовать. Шаман мрачно оглядел их и ответил, что можно, но еще не готов божественный напиток, который поспеет к ночи. – Что это за питье? – полюбопытствовал Федька, как медфаковец, будущий врач, заинтересовавшийся тунгусской фармакопеей. – Во всем мире, пожалуй, ты не найдешь другого такого одуряющего средства. Разве где-нибудь у колдунов Центральной Африки. И тунгусы его, кажется, заимствовали у чукчей, – ответил ему профессор. – Я попробую, – сунулся Аполлошка. – Ни в коем случае! – воскликнул профессор. – Это отвар мухоморов. Посмотрите, какое страшное действие произведет он на шамана. Было уже темно, все тунгусы давно собрались, поджидая шамана, скрывшегося в балагане. Но колдун все не показывался. Наконец шаман вышел в полной одежде. Ребята ахнули. Из косматых волос туземца угрожающе торчали страшные железные рога, все тело его звенело цепями и металлическими подвесками. В руках был барабан. Он сел, резко ударил в него несколько раз и затянул унылый напев. Одуряющий напиток, видимо, начинал действовать. Глаза шамана помутнели. Вдруг он вскочил, завертелся, завизжал, продолжая неистово колотить в барабан. Делая огромные прыжки, понесся по кругу, точно танцуя. Страшные железные рога на косматой голове его звенели бесчисленными подвесками, лязгали железные цепи на поясе и колокольчик на посохе. Черное лицо кривилось улыбкой, и пена капала с губ. Ребята невольно отодвинулись подальше. А шаман продолжал визжать, делал громадные прыжки. Потом несвязные слова начали срываться с его губ. Тунгусы прихлынули к нему поближе, прислушиваясь к ним с чрезвычайным вниманием. – Пророчествует! Профессор быстро переводил его несвязную речь: – Я был у бога Дианду... Молился, чтобы он не потоплял тунгусов и чтобы гнал много рыб к их берегам. И вот что сказал мне бог. Вот слова морского бога. Бойтесь! Бойтесь! Бойтесь! Неделя, еще неделя – бегите в горы, люди и звери, бегите! Великий дождь! Дни и ночи дождь, много дней и ночей. Реки вышли из берегов. Вода покрывает поля. Несет дерево с корнем, сено, дома. Едва видны из воды верхушки елей. Все затоплено. Охоты нет. Все смыло в Байкал. Такой воды не помнят древние шаманы. Байкал поднялся грозный... Великое море. Сокрушил порог в Ангаре и кинулся на большой город. Нерпы плавают по улицам города и водоросли растут на площадях. Трупы на Байкале. Земля проваливается с юртами. Вижу – новое великое озеро соединяется с Байкалом. И он один царствует на земле. Байкал – священное море! Великое море! Выкрики его становились все более дики и бессвязны, движения судорожны, пена текла струей. Напиток оказал ужасающее действие. Видимо, ему чудились невероятные, кошмарные картины, ужасы, исторгавшие из его груди крики. И он вертелся все быстрее, пока не упал. Его закрыли оленьей шкурой. Время от времени из-под шкуры еще доносилось несвязное бормотанье. Потом он уснул. – Он предсказывает небывалое наводнение в Прибайкалье, – сказал Попрядухин. – Наверное, так оно и будет! Ребята рассмеялись. – Климат Даурии отличается чрезвычайным бездождием, – возразили они. – Количество атмосферных осадков ничтожное. Снегу бывает очень мало. Смешно говорить о наводнении. – Вероятно, он заметил какие-нибудь признаки необыкновенно дождливого времени и выдает это за откровение духов, – сказал профессор. – Правда, что во всей Забайкальской области осадков падает мало. В Чите часто всю зиму ездят на колесах. Но наводнения здесь бывают. И повторяются периодически, лет через тридцать-тридцать пять. Вы не помните, – спросил он Попрядухина, – когда было последнее? – Да еще до моего приезда. При мне не было. – Ну вот, может быть, лет сорок не было. Как раз срок выходит. Но если это и случится, все же, я думаю, нерпы плавать по улицам Иркутска не будут и водоросли расти на площадях тоже. Шаманский камень в Ангаре – слабое место всех шаманов. Непременно их соблазняет затопить Иркутск. Тысяча первый раз предсказывают. – Хлопуша! Чего там говорить! – пренебрежительно сказал Федька. – Погодите, погодите! – ворчал Попрядухин. Действительно, погода все время стояла сухая, ясная. Ребятам трудно было даже предположить, что ожидало их. |
||
|