"Елена Арсеньева. Паутина любви (Татьяна Кузминская - Лев Толстой) " - читать интересную книгу автора

Она не ждала ответа, однако Сергей Николаевич написал: "Вы дали нищему
миллион, а теперь отнимаете его!" Дальше он писал, что надо устроить дела,
что это так сложно и требует времени, что теперь болезнь Марьи Михайловны
мешает что-то предпринять, и т.д.
Это письмо показалось Тане неискренним. Она сожгла его, ничего не
ответив. Она уже не верила в возможность брака, в возможность своего
счастья. Она не верила в то, что сможет дальше жить. И тут ей на глаза
попалась старшая горничная Прасковья с этими квасцами. А потом... а потом
Бог послал ей для спасения Кузминского.

***

Сначала Таня жалела, что поправляется - боли изнурили ее! - но потом
смирилась с тем, что жить все-таки придется. И, может быть, даже придется
быть счастливой.
Толстые снова забрали ее к себе в Ясную Поляну. Татьяна сдружилась с их
друзьями Дьяковыми, жившими по соседству, и как то раз туда приехал Афанасий
Фет с женой. Таню попросили петь. Она давно уже не чувствовала себя
настолько "в голосе", как тем вечером.
Уже стемнело, и лунный майский свет ложился полосами на полутемную
гостиную. Соловьи, когда она начинала петь, перекрикивали ее голос, словно
сочли ее своей, такой же певучей птахой, как они. Первый раз в жизни она
испытала это.
Наутро Фет подошел молча к Тане и подал ей исписанный листок бумаги:
- Это вам в память вчерашнего эдемского вечера.
Заглавие было - "Опять". Произошло оно оттого, что в 1862 году, когда
Лев Николаевич был еще женихом и Фет был в гостях в Москве у родителей Тани,
он просил Таню спеть. Она сначала отказывалась, потом согласилась. С тех пор
прошло четыре года. И вот вчера она пела ему - опять.
- Афанасий Афанасьевич, прочтите мне ваши стихи, вы так хорошо
читаете, - попросила Таня, поблагодарив его.
И он прочел:

Сияла ночь. Луной был полон сад. Лежали
Лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали.
Как и сердца у нас за песнею твоей.

Ты пела до зари, в сердцах изнемогая,
Что ты одна - любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.

И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твои голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна - вся жизнь, что ты одна - любовь,

Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,