"Елена Арсеньева. Паутина любви (Татьяна Кузминская - Лев Толстой) " - читать интересную книгу автора

- Вот еще! Уговаривать его! - сердито закричала Таня. - Он должен
венчаться, когда его просят!
Кузминский молчал, и Таня поняла, что обидела его.
"Что я сделала? Он такой самолюбивый! Я должна помириться с ним. Я
кричала на него при всех и при всех должна мириться".
- Саша, - сказала она. - Ты же не захочешь расстроить нам все, ты ведь
понимаешь, ты ведь знаешь, что я хочу сказать, - путалась она в словах, - я
же прошу тебя, ты же согласен, да?
Кузминский повернулся к Тане, которая ласково заглядывала ему в глаза,
с улыбкой поглядел на нее и молча кивнул. Ну разумеется, он ни в чем не мог
ей отказать! Потому что был влюблен в нее, кажется, с самого детства и
всегда надеялся на то, что она когда-нибудь станет его женой. Ни о ком
другом он и думать не мог, именно поэтому его так рассердила эта шуточная
свадьба с куклой. Когда дошло дело до поцелуя с "невестой", он опять
заартачился:
- Нет, я такого урода не поцелую! Все засмеялись.
- Нет, ты должен, - сказала Таня, держа перед ним куклу.
- Не могу, - с мученическим выражением повторил он.
- Мама! - плаксиво закричала Таня.
- Таня ночь спать не будет, что ты делаешь, Саша, - сказала, смеясь,
мать.
Кузминский сделал гримасу и, приблизясь лицом к кукле, громко чмокнул
губами воздух.
Таня, впрочем, не отстала от него с этим поцелуем. Как-то раз поздно
вечером они вдвоем пошли в спальню за накидкой Любови Александровны. На
кровати сидела бедная Мими. Таня опять начала твердить Саше:
- Поцелуй ее.
И даже обвила куклиными руками шею Кузминского.
- Ну, целуй ее!
Вместо этого он поцеловал Таню... Потом воцарилось неловкое молчание.
Наконец Кузминский сказал:
- Через четыре года я кончаю училище, и тогда...
- Мы женимся? - перебила Таня.
- Да, но теперь "этого" делать не надо.
- Мне будет тогда 17, - сказала Таня. - А тебе 20. Так, наверное?
- Да, наверное!
Когда Кузминский уехал в Петербург, Тане было разрешено с ним
переписываться. Она писала по-французски брульоны, то есть черновики, а
сестра Лиза поправляла орфографические ошибки. Поэтому письма Тани жениху
были всегда очень приличны - так же, впрочем, как и его корректные ответы.
Когда впоследствии Лев Николаевич узнал про свадьбу Мими, он огорчился:
- Отчего вы меня не позвали?
Впрочем, потом он все подробно выспросил про эту свадьбу и тоже описал
ее в "Войне и мире". Как и сцену поцелуя с Кузминским. Впрочем, Александра
Лев Николаевич не слишком-то долюбливал и всегда считал, что тот Татьяны не
стоит. А оттого изобразил его в романе в виде пренеприятнейшего человека -
Бориса Друбецкого, расчетливого карьериста. Очень может быть, что по сути
своей Кузминский был именно таким, однако, когда речь заходила о Тане, он
никогда не мог совладать со своими чувствами.
Между тем Толстой все чаще ездил в дом Берсов. С Лизой он говорил о