"Игра без правил" - читать интересную книгу автора (Эдвардс Робин)7Артур осторожно поставил чашку тонкого китайского фарфора на блюдце: раздался тихий мелодичный звук. Просторный балкон с видом на Сентрал-парк служил Артуру Трумэну для ежедневных чаепитий, здесь едва умещались мраморный столик и несколько плетеных стульев. Вот уже почти пятнадцать лет Трумэн был хозяином дома с двумя спальнями в самом центре Нью-Йорка, который по сегодняшним ценам считался целым состоянием. Артур взглянул на Аманду Кларк, которая сидела напротив и отпивала из чашечки чай. Долгожданный луч солнца прорвал пелену туч и упал ей на лицо. Артур был положительно рад, что она навестила его в это утро. В последние годы в доме Трумэна почти не бывало гостей. Прошли те времена, когда швейцар то и дело звонил хозяину, докладывая о почитателях и визитерах, жаждавших выразить свое восхищение знаменитому драматургу, просто поговорить с ним или получить автограф. Теперь же мало кто останавливал его на улице или в магазине, признавая в нем бывшую знаменитость. Он с иронией вспоминал, как тридцать лет назад добивался славы, а потом в течение двадцати лет отстаивал свое право жить спокойно, как обычный человек, рядовой обыватель. Теперь у него было и то и другое. Каждый знал об Артуре Трумэне, но мало кто обращал внимание на пожилого джентльмена, регулярно отправляющегося на утреннюю прогулку в восемь часов утра. У него были и слава, и право на частную жизнь. Он ненавидел и то и другое. Аманда вздохнула и с блаженной улыбкой сделала глоток, глядя вдаль на зеленое море верхушек деревьев Сентрал-парка, зажатого между бетонными строениями. – Артур, ты видел меня в мюзикле «Король и я»? – Целых три раза. – Артур поправил сбившийся галстук. Он причислял себя к тому поколению настоящих джентльменов, которые надевали рубашку и галстук даже в тех случаях, когда обстоятельства того не требовали. Это было привычкой, традицией. Порой, завязывая по утрам галстук, Артур как бы чувствовал свою причастность к аристократии, порой перед ним вставал образ Уорда Кливера. Он вытер губы полотняной салфеткой. – Думаю, что именно тогда я по-настоящему в тебя и влюбился. – Да нет, я не это имела в виду. – Застенчиво улыбнувшись, Аманда откинулась на спинку стула в ожидании комплиментов. Артур не заставил себя долго упрашивать. Его голос прозвучал бодро, но с некоторой усталостью человека на склоне лет. – Говорю тебе! Я хохотал до слез, когда ты бухнулась в ноги королю. Не могу забыть этой сцены, как будто это было вчера. Ты была настолько великолепна, что киношники полностью скопировали твое исполнение на экране. Аманда благосклонно кивнула. – Ты так добр, дорогой. – Что значит добр? – с горячностью возразил Артур. – Это просто констатация факта. Ты великая актриса, Аманда. Помолчав с минуту, она тихо произнесла: – Была когда-то. Он собрался было спорить, но заметил в ее глазах ту же невыразимую грусть, что жила и в его сердце. Ему оставалось лишь сострадание, и он смущенно улыбнулся: – И опять станешь. Я об этом позаботился. Аманда задумчиво глядела вдаль, на зеленый островок парка внизу. С клекотом вспорхнула стайка птиц и перелетела на другое место. – Отсюда такой прелестный вид, Артур. Жить в таком месте стоит, верно, целое состояние. – Я никогда бы не смог себе этого позволить, – улыбнулся он, – если бы мне приходилось платить за квартиру. Она вопросительно взглянула на Артура. – То есть? – В начале семидесятых владелец выставил дом на продажу. К счастью, именно тогда мне удалось выгодно продать своего «Посыльного». – На его лице отразилась задумчивость. – В те времена у меня были деньги. Весь дом стоил мне сто двадцать тысяч, хочешь верь – хочешь не верь. И эту сумму я заплатил наличными. Знаешь, совсем недавно у меня был агент и предлагал мне семизначную цифру. – О Господи! – Аманда всплеснула руками. Он гордо махнул рукой. – Ты же знаешь, теперь деньги не имеют для меня никакого значения. Никогда не продам свою квартиру. Это мой дом. Нью-Йорк – мой дом. Если я съеду отсюда, то где же мне тогда гулять по утрам? Аманда грустно улыбнулась. – Верно. Хорошая прогулка сегодня не имеет цены. – Это точно. – И как бы в подтверждение своих слов он хлопнул ладонью по мраморному столику. Неожиданно Аманда нахмурилась. – Постой, что значит «в те времена у меня были деньги»? Мне всегда казалось, что твоих гонораров хватит на следующее тысячелетие. Артур рассмеялся. – О, если бы это было так, мне не пришлось бы сейчас работать. Как ты думаешь? Стыдно признаться, но я возлагаю такие же большие надежды на успех «Точного удара», как и мистер Кастис. Никуда не денешься – надо платить налоги, оплачивать электроэнергию и телефон, да и жить на что-то изо дня в день. Аманда понимающе кивнула. – Какое совпадение, Артур. Не буду скрывать, что, пожалуй, самой главной причиной, почему мне нужна эта роль, было тоже отсутствие денег. Мне действительно необходима эта работа. – Неужели? – Трумэн не мог скрыть удивления. – В это трудно поверить. Ты на чем-то прогорела? Аманда немного подумала, прежде чем ответить. – Да нет, просто не хватает денег, и все. И, конечно же, полное затишье: почти никаких предложений за последние десять лет. – Она тяжело вздохнула. – Знаешь, в мои шестьдесят я по-прежнему считаю себя независимой женщиной, способной бороться и побеждать. Никогда в жизни я ни на кого не полагалась и ни от кого не зависела. Все, что у меня было, я заработала сама. И это, надо сказать, было нелегко. – Она отвела глаза. – Иногда меня называют старой девой. – Аманда резко откинулась на спинку стула. – Но скорее я была и остаюсь одной из первых активисток феминистского движения. Артур перегнулся через столик и дотронулся до ее руки. – Знаешь, я лично всегда был рад, что ты не замужем. Ты – национальное достояние и должна принадлежать всем. Мужчина, владеющий таким сокровищем, был бы преступником. Лицо Аманды немного просветлело. – Спасибо и на этом. Вот бы все те, кто меня окружает, думали так же. Может быть, тогда я смогла бы поправить свою карьеру. Однако упоминание семейной темы навеяло грустные мысли. Да, великая Аманда Кларк действительно никогда не была замужем, но у нее была дочь, родившаяся в начале ее артистической карьеры. Причиной появления малютки на свет стал один негодяй, самовлюбленный режиссер с большими амбициями и непомерной пронырливостью, бросивший ее, как только она сообщила ему о беременности. Теперь оба ее внука уже заканчивали школу. Артур Трумэн откашлялся и решительно начал: – Послушай, Аманда. Хочу поговорить с тобой о «Точном ударе». Знаешь, эта пьеса о нас: с ее помощью Аманда почувствовала сильное душевное волнение. Именно его ей не хватало на протяжении последних десяти лет. В глубине души она знала, что приехала в Нью-Йорк не ради денег. Деньги были не более чем правдоподобным объяснением. Она питала те же надежды, что и Артур. Оба отчаянно желали вновь увидеть свои имена на расцвеченных огнями афишах, желали, чтобы о них заговорили критики, желали, чтобы их фотографии вновь появились во всех газетах. Но больше всего им хотелось снова услышать самый дорогой для них звук. Этот звук, накатывающий, будто шум прибоя или шелест дождя по крыше, возникает, когда аплодируют сотни рук, и время от времени сопровождается возгласами одобрения, свистом или пронзительным «браво». Каждое мгновение тогда наполнено смыслом и значением, оно несет в себе осознание собственной состоятельности и значимости. Услышав этот звук однажды, жить без него невыносимо. Оба – и Аманда, и Артур – готовы были отдать все, лишь бы вновь услышать эти ни с чем не сравнимые звуки! Они слишком долго воспринимали этот Божий дар как должное, до тех пор, пока в один прекрасный день он не исчез. – Только успех сейчас может нам помочь, – тихо, но твердо произнесла Аманда. Трумэн вздохнул и задумчиво поглядел вдаль, на верхушки деревьев. – Да. Именно этого я желаю больше всего, дорогая. |
||
|