"Владимир Константинович Арро. Веселая дорога" - читать интересную книгу автора

И вот скрестили киргизскую породу с кавказской тонкорунной. Новое
поколение, как и ожидали, унаследовало лучшие качества своих родителей:
овечки выросли крепкими, выносливыми и с длинной шерстью. Но до золотого
руна было еще далеко.
Из нового поколения нужно было отобрать самых достойных представителей,
а чтобы понять, кто самый достойный, на каждого претендента заводилось
личное дело. В этом личном деле было все как полагается: фамилия (то есть
личный номер), дата рождения, кто родители, а также уйма всяких наблюдений.
Ученые-селекционеры изо дня в день, много лет подряд следили за тем, как
развиваются их питомцы.
Тут все было важно: и прибавка в весе, и размеры, и телосложение, и
осанка. Но главное, что интересовало селекционеров, - конечно, шерсть. Она
должна была быть длинной, густой, тонкой, извилистой, с особым кремовым
цветом и блеском. А уж чего добивались ученые - они знали: каждый понимал,
что такое золотое руно.

* * *

На Оргочорской опытной станции я только и слышал: "Это вам расскажет
Мария Романовна", "Это вам покажет Мария Романовна", "Вот погодите, придет
Мария Романовна".
Как вы уже догадались, Мария Романовна - главный селекционер.
Давно не встречал такого доброго и скромного человека. В стареньком
пальто, с сумкой, набитой какими-то тетрадками, Мария Романовна Хомякова
скорее была похожа на сельскую учительницу, чем на ученого. Она мне с
первого взгляда понравилась. А когда она заговорила о своей работе и работе
своих товарищей, я еще лучше понял, кто передо мной. Люблю увлеченных людей,
без остатка преданных своему делу. Люблю, когда они не хвастаются, но и цену
себе знают.
Шестнадцать лет Мария Романовна живет на этой станции. И каждое утро,
чуть свет, уезжает из поселка на гору, в отары. В это утро с нею поехал и я.
На пологой и ровной горе Оргочор только еще намечалась весна. Кое-где
лежал талый снег, земля чавкала под ногами, всюду торчали почернелые
прошлогодние кустики какого-то злого колючего растения.
Во дворе, в окружении низких белых строений, и помещалась нужная нам
отара. Тучные овцы грудились за изгородью, между ними и в отдалении топали
ножками крошечные трехнедельные ягнята.
Вот тут-то я и услышал те самые слова, сказанные с любовью и даже с
нежностью:
- Овечки, наши умницы, старательные работницы, красавицы...
Это говорила Мария Романовна, и говорила скорее для себя, чем для меня.
Она ходила между ягнятами, как ходит садовник возле молодой поросли своего
сада. И замечала каждую перемену. И гладила своих ягнят, и шлепала, и
трепала.
- Амантур, - говорила она чабану, не отстававшему от нее ни на шаг, -
ты посмотри, какой из этого малыша баранчик вырастет, ну просто
замечательный! Ножки, видишь, как широко и крепко ставит? Ты его береги,
Амантур.
А Амантуру и говорить про это не надо. Для него отара - самое главное.
Ведь это не простая отара, а опытная, и что из его труда выйдет, Амантур