"Хуан Хосе Арреола. Выдумки на любой вкус" - читать интересную книгу автора

снятся сны, наваливаются, приводят в смятение. Мне теперь кажется, что
какой-то наркотик, уж не знаю когда введенный, вдруг перестал на меня
действовать. Мой разум, освободившись от наркоза, отдался на волю детских
фантазий. Трудно захлопнуть дверь перед этими воспоминаниями: рождественская
ночь, полная красок и звуков, любимая игрушка, яркий солнечный день и я бегу
по полю...
Все это началось в тот памятный день, когда, распахнув дверь кабинета,
я увидел сеньора Брауна, лежащего ничком на рабочем столе, без всяких
признаков жизни.
Потом дни летели беспорядочно и быстро. Крах фирмы и позор банкротства
обрушились на меня, словно ливень из помоев. Ошибки и жалобы, недовольство и
претензии избрали своей мишенью именно меня. Сам того не заметив, я оказался
в первом ряду, принял всю ответственность на себя и ускорил развал фирмы,
вложив значительные средства в рекламную кампанию, столь же бесполезную,
сколь и дорогостоящую.
Сеньор Браун умер не сразу. Мы призвали на помощь все современные
средства науки, и он получил два часа агонии. Никогда не забыть мне ни этих
двух нескончаемых часов, казавшихся вечностью, ни сеньора Брауна,
погружавшегося в пучину смерти в окружении стенографисток, врачей,
растерянных служащих; полезным оказался только священник, он таинственным
образом явился незнамо откуда и в этой толчее сумел привести в порядок дела
умирающего, в страхе бормотавшего обрывки фраз - причем то, что говорил
сеньор Браун, имело больше отношения к будущему краху "Прометея", чем к
делам духовным.
Результатом второй инъекции явились лишь судорожные подергивания, с
каждым разом все более слабые. Врачи отказались от своих попыток, понимая,
что смерть уже предъявила свои права на кабинет сеньора Брауна. Я был на
грани помешательства; чтобы не случилось нервного срыва, мне пришлось
прибегнуть к помощи врачей. Любопытно, что в момент максимального
потрясения, когда я стоял над телом своего начальника, весь мой опыт
рекламного агента не мог подсказать мне ничего, кроме полузабытого детского
жеста: вспомнился обрывок какой-то молитвы, и я поднес руки к лицу, наверное
чтобы перекреститься.
Как и все чародеи, сеньор Браун унес с собой в могилу секрет своих
расчетов. Я видел, как шли в гору его дела, был его главным и ближайшим
помощником, но так и не дождался того, чтобы он посвятил меня в секрет своих
комбинаций. Это могло бы мне позволить правильно повести дела фирмы, но я
так и остался в ранге прислужника при жреце. По-моему, это подходящее слово,
так как сеньор Браун творил своего рода священнодействие в рамках
материалистической религии, цель которой - счастье человека на земле. Его
личным вкладом в дело людского комфорта были плиты "Прометей", модели
которых обновлялись ежегодно, следуя ходу прогресса. Сеньор Браун
проповедовал скромный и экономичный домашний рай, где в чистом и приветливом
храме кухни плите отводилась роль алтаря.
А я был рупором для его проповедей, старательным писцом, день за днем
фиксировавшим его достижения, автором писем-циркуляров, что несли благую
весть потеющим, черным от копоти домохозяйкам и поварихам с их печурками
тысячелетней давности.
Несмотря на свое высокое положение, сеньору Брауну нравилось вспоминать
старые добрые времена. Иногда он покидал свой роскошный кабинет, чтобы лично