"Марго Арнольд. Падший ангел " - читать интересную книгу автора

Для девчонки с Рыбной улицы в Чипсайде это грандиозное событие должно
стать особенно незабываемым. Однако, признаюсь, ко дню моего первого бала я
настолько изнервничалась, что в памяти яркими вспышками запечатлелись только
отдельные "живые картинки" да какие-то разрозненные сценки. Все остальное
слилось в сплошной водоворот мундиров, платьев, музыки и голосов.
Начало бала было назначено на девять, однако Белль заявила, что мы
должны появиться гораздо позже. Я страшно боялась что-нибудь пропустить, но
Белль успокоила меня, сказав, что люди, которые "хоть что-то значат", придут
не раньше десяти, поэтому очень важно, чтобы и мы появились точно в
назначенный срок.
После обеда она заставила нас отдохнуть, а в шесть часов мы легко
поужинали, прямо в домашних халатах. Я была сама не своя от возбуждения, так
мне не терпелось одеть новое платье. Люсинда, напротив, сохраняла полное
спокойствие. Казалось, что происходящее вообще не волнует ее. Я даже
подумала, не знает ли она того, о чем мне рассказала Белль. Наконец мы были
готовы.
Сама Белль выглядела в тот вечер, как Юнона. Она была одета в
изумительное платье из золотого шелка, подчеркивавшее изгибы ее точеной
фигуры, великолепные волосы убраны в высокую прическу, украшенную чудесным
гребнем, тремя страусовыми перьями и окутанную подобием тюрбана из белого
газа. Волосы Люсинды, одетой в открытое красно-белое платье, тоже были
убраны наверх, и прическа ее также венчалась белым страусовым пером. Мои же
были распущены и перехвачены сзади широкой белой лентой. Белль искусно
вплела в них шесть ярко-красных роз, а одну, малиновую, приколола к белому
муслиновому корсажу моего платья - прямо посередине груди. Посмотрев на свое
отражение в зеркале - между двумя ослепительными созданиями, - я решила, что
выгляжу лет на двенадцать. Тем не менее я начала понимать, какого эффекта
стремилась добиться Белль. Она и Люсинда, хотя и были совершенно не похожи
друг на друга, выглядели в чем-то одинаково, словно рука одного и того же
художника придала им обеим оттенок некоторой жесткости. В то же время я... Я
просто выглядела по-другому.
Пока мы ехали в карете, я засыпала Белль вопросами: "Что мне делать,
если ко мне обратится какой-нибудь мужчина, а я не пойму его? А если
какой-то танец будет мне незнаком? А что мне делать, если со мной никто не
захочет танцевать?" - и так далее, и тому подобное. Белль была очень
терпелива.
- Постарайся просто быть вежливой и естественной, какой ты обычно
бываешь дома. Если ты не знаешь ответа на какой-либо вопрос, улыбнись и
попроси чего-нибудь: стакан пунша, льда - чего угодно. Что касается танцев,
то ты знаешь их все и чудесно танцуешь, так что на этот счет не беспокойся.
Я не буду спускать с тебя глаз, и если тебя что-то или кто-то потревожит,
попроси, чтобы тебя проводили ко мне. Не забывай, что тебя будут окружать
джентльмены, а не кучка завывающих дикарей.
Все это время Люсинда молчала и, кажется, дремала.
Карета остановилась перед каким-то домом, и я увидела широкую пологую
лестницу, по которой нам нужно было спуститься, чтобы оказаться в бальном
зале. Правой рукой Белль взяла Люсинду, более чем когда-либо похожую на
полусонную грациозную тигрицу, левой - меня и, велев нам держаться на шаг
позади нее, поплыла вниз по ступеням.
Я не помню, как спустилась по лестнице. Ноги мои были ватными, и мне