"Серж Арно. Дороги к праотцам " - читать интересную книгу автора

молодого товарища, Михалыч слегка толкнул его плечом:
- Перекуривать-то будем? Или сразу за работу?
- Давай-ка, я погляжу клиента, кого хоть откапывать будем. Дай-ка
фонарик.
Колян взял у Михалыча фонарик и осветил фотографию на кресте.
- Ишь, какой Чапаев.
- Да-а... - подтвердил Михалыч, приглядываясь.
Усопший действительно напоминал чем-то Чапаева, с большими усами и
вытаращенными, как от изумления, глазищами.
- Вылитый Чапаев. Ну, давай за работу. - Колян протянул Михалычу
фонарь, сам взял лопату и поплевал на руки. - Может, пронесет.
Характер его был устроен по-особенному: ему всегда трудно было сделать
первый шаг, а уж когда он делал его, то дальше двигался по инерции. Знал это
Михалыч, потому и дал хлебнуть ему на мосту два глотка спирта. Теперь уж он
никуда не денется - будет копать как миленький.
Колян первый вонзил свою лопату в рыхлую землю могилы, чуть погодя
принялся за работу и Михалыч, но копал с трудом: левая рука его плохо
действовала - пять лет назад от недостатка витаминов, а скорее от пьянства,
начала она сохнуть и с каждым годом действовала все более неумело, иногда в
самый неподходящий момент подводила своего владельца, и Михалыч стеснялся
этой своей неумелости.
Скоро стало понятно, что вдвоем копать в полной темноте никак не
получится, и Михалыч стал светить, пока Колян в одиночку раскапывал могилу.
Дело это было для него привычное: несколько лет назад он нанимался на одно
из городских кладбищ землекопом и покойников перевидал будьте-нате, так что
комплексов на этот счет не имел.
- Стой! - остановил вдруг работу Михалыч. - Слышь, перестань-ка
копать... Будто кашлянул кто-то... - Михалыч осветил близлежащие кресты и
надгробия. - Точно скажу, кашлянул.
Эта ночная халтура по откапыванию покойника подвернулась случайно.
Михалычу всегда везло в жизни, везло и тогда, когда тот мужик, которого
Михалыч грабил двадцать лет назад, не скончался от побоев. А ведь мог,
запросто мог и неделю в реанимации "дышал на ладан". Но выжил, и это было
первое и самое крупное его везение в жизни, потому что откинь тот мужик
копыта, грозило бы Михалычу не двенадцать лет "строгача", а "вышка" со всеми
вытекающими из нее последствиями. Потом повезло, когда завалило его
бревнами, троих их завалило - он один уцелел. И ведь оберегал Михалыча его
ангел-хранитель... Но по-крупному везло нечасто, а вот по-мелкому всегда: то
в помойке найдет такое, что сразу у него покупают, бутылок пустых больше
всех собирает, да и подвал у Михалыча самый теплый и благоустроенный. В
общем, везунчик с детства.
И в этот раз повезло. Вечером, вчера, промышлял Михалыч в помойке. Есть
одна такая помойка на Васильевском, где всегда он что-нибудь находил. Не
помойка прямо, а эльдорадо какое-то. Всякий бомж знает, что имеются в
природе помойки богатые, а есть такие, что хоть всю ее перетряси - ничего не
найдешь. Так эту помойку Михалыч от всех скрывал и сам только на ней
промышлял.
И вот копался он в своей любимой помойке, подходит тут к нему
гражданин, лет пятидесяти с виду. Одет вполне прилично, в очечках, с
голубыми глазами, но губа верхняя уродская раздваивается, такая губа