"Лэнс Армстронг. Мое возвращение к жизни " - читать интересную книгу автора

они были уже другие - не те, что прежде.
Правда заключается в том, что рак оказался лучшим событием в моей
жизни. Не знаю, почему я заболел, но эта болезнь сотворила со мной настоящее
чудо, и я не хотел бы, чтобы ее не было. Почему я должен отказываться от
самого важного, перевернувшего всю мою жизнь события? Люди умирают. Эта
истина столь страшна, что временами мне не хватает духу произнести ее вслух.
Зачем тогда к чему-то стремиться, можете спросить вы. Почему бы не
остановиться на том самом месте, где мы находимся в данный момент? Но есть и
другая истина. Люди живут. Это противоположно направленная, но столь же
справедливая истина. Люди живут, и порой живут замечательно. Когда я болел,
то видел в каждом дне своей жизни больше красоты, триумфа и правды, чем в
любой велогонке,- и это были человеческие моменты, а не какие-то чудеса. Я
познакомился с человеком в потрепанном тренировочном костюме, который
оказался блестящим хирургом. Я подружился с перегруженной делами медсестрой
по имени Лат-рис, обеспечивавшей мне такой уход, который мог быть лишь
результатом глубочайший близости наших душ. Я видел детей без ресниц и
бровей, "сожженных" химиотерапией, которые боролись за свою жизнь с
упорством Индурайна.
Я сам еще не вполне понимаю, что это было. Единственное, что я могу
сделать,- это рассказать вам, как это было.
Разумеется, я должен был бы знать, что у меня что-то не так со
здоровьем. Но спортсменам, а велосипедистам особенно, свойственно
самоотречение отказываешься прислушиваться к усталости и боли, потому что
должен закончить гонку. Велоспорт - это самоистязание. Ты крутишь педали
целый день, шесть или семь часов в любую погоду по булыжнику и песку, под
ветром, дождем и я даже градом, но не должен прислушиваться к боли. Болит
все. Болит спина, болят ноги, болят руКи, болит шея и конечно, болят
ягодицы.
Так что нет, я не должен был обратить внимание на свое неважное
самочувствие в 1996 году. Когда той зимой У меня слегка опухло правое яичко,
я сказал себе что с этим можно жить, поскольку был уверен что это как-т°
связано с ездой на велосипеде или какими- то физиологическими процессами. На
моих споРтивных показателях это никак не сказывалось, и я не видел причин
останавливаться.
В велоспорте чемпионами становятся, как правило Уже в 3Релом возрасте.
Необходимы годы, чтобы зарастить физическую выносливость, и стратегический
ум обретаешь только с жизненным опытом. К 1996 году я почувствовал, что
наконец-то достиг своего расцвета. Той весной я выиграл
"Флешь- Валонь", тяжелейшую гонку через Арденны, в которой до той поры
еще не преуспел ни один американец. Финишировал вторым на дистанции
"Льеж-Бастонь-Льеж", классической гонке на 267 километров, которые
необходимо преодолеть за один изнурительный день. Выиграл "Тур Дюпон",
12-дневную гонку протяженностью почти 2000 километров по горам Каролины. К
этим результатам я добавил еще пять вторых мест и впервые в своей карьере
был близок к тому, чтобы войти в пятерку лучших велогонщиков мира.
Но любители велоспорта после моей победы в "Тур Дюпон" заметили во мне
нечто странное: обычно, пересекая финишную черту первым, я энергично сжимаю
и разжимаю кулаки. Но в тот день я был слишком изможден, чтобы торжествовать
победу в седле. Глаза мои были налиты кровью, лицо раскраснелось.
После весенних побед я должен был бы ощущать уверенность в себе и