"Наталья Аринбасарова, Екатерина Двигубская. Лунные дороги " - читать интересную книгу автора

Рыбинск

Однажды летом Мария Константиновна сказала детям: "Мы поедем на мою
родину - в Рыбинск. Там живет моя тетя Геня". Полное имя тети - Евгения
Францевна Жуковская. Тогда Наташе было почти семь лет, Мишеньке около двух.
Семья долго ехала в автобусе куда-то за город, Наталью, как обычно,
укачало. Когда они вышли из автобуса, моросил мелкий дождь, было прохладно.
Наташа глубоко вдохнула свежий воздух и увидела на обочине голубые цветочки
с оранжевой мохнатой сердцевинкой. Цветы искрились нежными капельками.
"Незабудки" - сказала мама. Это мгновение запечатлелось на всю жизнь, в ту
минуту в Наташе родилось чувственное ощущение России. Россия!
Невдалеке от шоссе стоял дом, его старые, бревенчатые стены совсем
почернели. Они приехали к бывшей маминой соседке - тете Поле, остановились у
нее на несколько дней. Взрослые радовались встрече, без конца разговаривали.
Наташа торчала на улице, утопая в прохладе русского лета. Ей так нравилось,
что вокруг буянит зелень, свежо и почти всегда мокро.
Аринбасаровы все время ходили к маминым друзьям, знакомым, везде их
ласково принимали. Заветное желание Марии Константиновны было показать детям
дом, где она провела детство. Дом стоял темненьким, сморщенным старичком, на
входной двери было написано мелом: "Жуковские". По Марусиным щекам поползли
слезы: "Это дедушка написал" - прошептала она. Дедушка умер в 24-ом году,
этой надписи было почти тридцать лет. Мария водила детей по дому, по двору,
вспоминала. "Память дарована человеку, мы помним хорошее в утешение, плохое
в поучение" - тихо сказала она детям.
Их семья из польских беженцев времен первой мировой войны. Много
поляков жило в Рыбинске. Марию Константиновну, ее сестру Соню и младшего
брата Зигмунда воспитывали бабушка Мальвина и дедушка Франц. Четверо их
детей Евгения, Эдуард, Станислав и Адель - мама Маруси, работали на
Рыбинском кожевенном заводе.
Жили нище. Как-то маленькая Маруся с голодухи съела козьи какашки, уж
больно походили на орешки. От недоедания у девочки временами выпадала прямая
кишка, головка покрылась розоватой коростой, почему-то красочно называемой
золотухой. (Золотуха - раздражение от плохого мытья и питания.) Ванн не
было, общественные бани работали редко. В школу Манечка надевала панамку,
много ребят носило "маскировочные" панамы. Учащимся категорически
запрещалось срывать шляпки, надсмехаться над золотушными.
Дедушка Франц любил и жалел внучку. У Манечки было бельмо на глазу,
когда девочке исполнилось шесть лет, дед, будучи тяжело больным чахоткой,
сдал в Торгсин (торговля с иностранцами) последние семейные реликвии -
трость с серебряным набалдашником и серебряные запонки. Он хотел отвезти
Марусю в Москву, сделать ей операцию, чтобы ребята в школе не дразнили.
Бельмо сняли, глаз выглядит нормально, но Мария этим глазом почти ничего не
видит.
В 24-ом году, в день, когда умер Ленин, в городе тревожно гудели
заводские гудки. Дед стоял у мутного окна и вдруг сказал: "Ленин умер и мне
пора", и в тот же день скончался. Перед смертью дедушка позвал к себе
каждого из членов своей семьи, и каждому предсказал дальнейшую жизнь. "Ты,
Маруся, выйдешь замуж за военного. У тебя будет пятеро детей". Своей жене:
"А ты, Мальвиночка, умрешь ровно через семнадцать лет в этот же день". В