"Иоганн фон Архенгольц. История семилетней войны " - читать интересную книгу автора

При первом известии о выступлении Фридриха к Дрездену двор был страшно
поражен. Не медленно составились тайные совещания под пред седательством
графа Брюля; министр этот просла вился не глубокой политикой, а своим
безумным мотовством и умением неограниченно управлять своим ленивым
государем. Этим искусством он владел настолько, что был любимцем двух
королей, отца и сына, отличавшихся совершенно различными характерами и
склонностями; это, может быть, единственный пример такого рода в истории*.
Носил он многозначащий титул первого министра и ненавидел прусского короля
за то, что тот, по вступлении своем на престол, стал стремиться приобрести
его благосклонность, - но тщетно. Фридрих желал добыть для этого министра
весьма желанный им княжеский титул от императора Карла VII; но Брюль не
хотел при этом посредничества Пруссии. Таким образом возникла взаимная
ненависть; с одной стороны, она сопровождалась бессилием и интригами, с
другой - силою, мудростью и приближавшимся войском, привыкшим к победам.
______________
* Речь идет об Августе II Сильном (правил в 1697-1733 гг.) и Августе
III (правил в 1733-1763 гг.), курфюрстах саксонских, являвшихся одновременно
польскими королями. Август II был деятельным государем, всячески укреплявшим
свою власть в Польше.

Саксония была настолько мало подготовлена к войне, что Брюль не подумал
даже вызвать войска, находившиеся в Польше; напротив, он незадолго до этого
сократил постоянные войска, чтобы удовлетворить свою жажду роскоши. Не
позаботились ни о продовольственных складах, ни о многочисленных нуждах
войск для похода. В таком критическом положении решились на самую
безрассудную меру: саксонские войска были поспешно собраны, что составило
армию в 17 000 человек, и расположены лагерем на границе Богемии, недалеко
от Пирны. Местность эта, с одной стороны, примыкала к Эльбе, круто
поворачивавшей здесь и бурно протекавшей между утесами, с других сторон
окружена она была почти сплошь горами и цепью крутых скал, к тому же
поблизости находились крепость Кениг штейн и форт Зонненштейн.
Местоположение по природе было удивительно крепко, а благодаря искусным
сооружениям стало неприступным, и выбор лагеря был бы весьма удачен, если бы
надо было отрезать австрийцев от Саксонии, но об этом не подумали
относительно пруссаков, которые завладели Дрезденом и целым курфюршеством.
Однако пространство, занимаемое саксонским лагерем, было слишком велико для
армии, потому удовольствовались тем, что укрепили и без того недоступные
проходы засеками, редутами и частоколами, для чего воспользовались лесами,
покрывавшими площадь лагеря. Но, думая лишь о том, как защитить себя от
прусского оружия, забыли о гораздо более страшном неприятеле, который
издавна побеждал целые армии, обращал в бегство стольких великих
полководцев, делал бесполезными самые замечательные победы и прекращал
мгновенно самые продолжительные войны. Слово "голод" и страшные действия его
были неизвестны министру, привыкшему к азиатской роскоши и не умевшему
предусматривать никакого недостатка. Он принял самые незначительные меры для
обеспечения продовольствием своих храбрых войск и во время самого
бедственного положения их имел у себя постоянно роскошный стол. Провианта в
лагере было запасено всего на две недели; все заботились о частоколах, а не
о хлебе, и рассчитывали на императорские войска, которые поспешно были