"Нора Борисовна Аргунова. Не бойся, это я! (рассказы) " - читать интересную книгу автора

одна комната и тёмная каморка. Возможно, каморка шла когда-то за кухню,
потому что в ней имелся кран.
Здесь Люся и поселилась.
В середине августа она с дрессированными животными уехала на сутки в
пионерский лагерь. На ночь с волчонком и собакой осталась я.


1

В десятом часу вечера я нащупала ключ под осевшей ступенькой крыльца и
отперла дверь, за которой топотал обрадованный пёс. Он чуть не свалил меня
в темноте, но мне удалось быстро соединить загнутые крючками концы провода,
и комната осветилась. Волчонок сидел на цепи под окном, глядел исподлобья,
а хвост его, хоть и с робостью, всё же приветливо елозил по полу.
Я села на тахту. Тахтой был поставленный прямо на пол разбитый матрас,
застеленный мешковиной. На матрас брошено вигоневое линялое одеяло, подушки
нет. Так Люся и спит, покинув свою мягкую белую постель.
Мне советовали всё от волчонка спрятать, даже туфли повесить на стену,
когда лягу спать. Пока что на самый высокий гвоздь я вешаю рюкзак. Собака,
опираясь передними лапами о стену, поднимается во весь свой гигантский
рост, обнюхивает рюкзак - и я замечаю, что в комнате низкий потолок.
Иду посмотреть в окно. Пёс шагает рядом. Когда я выглядываю, он,
прислонившись ко мне, выглядывает тоже. А волчонок пятится в угол, натянув
до отказа цепь.
Вместе с Нордом смотрим на улицу. Первый этаж. Бурьян под самое окно.
Наш свет достаёт до ограды, толсто окутанной плющом. По ту сторону
раскинулась липа, к нам опущена широкая ветка. Тишина. Дремучий сон старого
московского дворика, доживающего век...
Гремя цепью, ко мне бросается Султан. Он суетится, лижет руки, прыгает
к лицу. Хочу его погладить - он шарахается. Кладу руку на голову Норда -
волчонок расширяет глаза, напрягается, будто ему скомандовали: "На старт,
внимание!" Едва заговариваю с Нордом - Султан срывается с места. Он, должно
быть, ревнует или проникается ко мне доверием из-за собаки. Но коротко его
доверие. Я тянусь к нему - он весь сжимается и уползает в угол. Волчонок
подрос - наверное, самый неподходящий для дрессировки из всего выводка...
Мне вспоминается Люся: "Что я буду делать, если он арены побоится? Что
с ним будет тогда!"


2

Подсучив рукав, в полуведёрной кастрюле выбираю, как было велено, для
волка лучшие куски, укладываю в кастрюльку поменьше. Кормлю каждого
отдельно. Норд погрузился по уши, волчонок ухитряется из своей кастрюльки
выглядывать. Смотрит, будто поверх очков.
Наконец Норд отошёл, повалился - он сыт. И волчонок сыт. Последнее
повытаскивал на пол, то один кусок лизнёт, то другой. Принимается вяло
жевать.
Я убираю посуду, спускаю Султана с цепи. Достаю из рюкзака термос,
чашку, печенье. Располагаюсь на матрасе. Печенье, оказывается, любят все.