"Виктор Ардов. Так оно бывает (Юмористические рассказы и сценки)" - читать интересную книгу автора

парашютистом. Летчиком сказаться я боялся: тут уж сразу можно было
попасться. А вот парашютистом - другое дело. У нас занима-ются прыжками с
молодых лет. Это показывает храбрость и ловкость... Словом, все ясно...
Когда я пошел в гости к Олиным родителям, я утащил на этот вечер
парашютный значок нашего соседа - летчика. Знаете, красивый такой
эмалированный синий значок, изображающий парашют в раскрытом виде, в полете,
так сказать, а к нему подвешен маленький овальчик, на котором поставлена
цифра, означающая количество прыжков, совершенных обладателем значка. У
соседа прыжков было двести... И я не рассчитал, что двести прыжков,
пожалуй - многовато для парнишки в восемнадцать лет... Но это уже я потом
сообразил, что надо было раздобыть значок поскромнее. А в тот вечер я,
значит, прикрепил себе к бежевой тенниске значок на двести прыжков и
отправился к Оле.
Оля меня встретила в подъезде: от нетерпения вышла навстречу... Мы
взялись за руки и вбежали в квартиру. В передней Оля выпустила мои пальцы из
своих и вошла в столовую. А там уже был накрыт чай. Хлопотала Олина мама -
милая женщина лет сорока. А папа сидел в качалке. Он поднялся мне навстречу,
светлыми глазами человека, привыкшего глядеть в небо, посмотрел на меня...
На лице папы была добрая улыбка. Жестом он пригласил меня к столу.
Но вот его взгляд задержался на моей груди, и улыбка погасла.
"Ага! - подумал я. - Клюнул на мой значок! Теперь он меня зауважает..."
Но Владимир Андреевич уселся сам (при этом он не спускал глаз с "моего"
значка), подождал, пока Оля и я заняли места за столом, и лишь после этого
произнес со значением:
- Это что же за украшение у вас, молодой человек? - и движением
подбородка он указал на парашютный значок.
- Да, вот... прыгаю понемножку... - самодовольно ответил я.
Безусловно - я не авиатор. (Сам не знаю, зачем я так сказал: авиатор, а не
летчик.) Но тоже, так сказать, приобщаюсь к нашим советским деловым
небесам...
Оля переводила взор с отца на меня и обратно. И почему-то покраснела.
Но я не придал еще значения этому признаку... А Владимир Андреевич
нахмурился, помолчал и спросил:
- Сколько раз вы успели спрыгнуть?
- Я? Я это... что-то порядка (тут я нагнул голову, чтобы еще раз
прочитать число прыжков, обозначенное на овальчике под парашютом)... двухсот
или даже - трехсот...
- Скажите! Триста раз прыгали! Такой молодой и - нате вам! - И в голосе
полковника звучала откровенная ирония.
От этой иронии у меня внутри что-то вроде лязгнуло или дернулось... В
общем, я ни с того ни с сего поперхнулся и опустил глаза. А Оля почему-то
застонала.
- Помолчи, Ольга! - скомандовал отец, хотя она ничего не произнесла.
Та-ак. А сколько вам лет?
- Лет мне... лет мне восемнадцать... с чем-то там...
- Смотрите: какой вы широкий, молодой человек, точно считать не
желаете... Прыжков у вас - от двухсот до трехсот, а лет вам "восемнадцать с
чем-то"...
- Папочка, может, сперва выпьем чаю, - дрожащим голосом выдавила из
себя Оля.