"Грегори Арчер. Конан и алтарь победы ("Конан") " - читать интересную книгу автора

Вновь звякнул бронзовый колокольчик, и в свет факелов через порог
шагнула высокая фигура, закутанная в линялый засаленный плащ. Из-под седых,
закрывавших пол-лица косм в трактирный сумрак вглядывались горящие странным,
каким-то сумасшедшим огнем глаза.
- Аграмон! - Вошедшего узнали.- Давай к нам!
- К нам, к нам присаживайся! - послышалось из другого угла, а потом и
из-за каждого стола.
Новый гость не спешил и молча озирался.
- Аграмон! - раздался еще один - женский голос. На бородатом лице
старика появилась добрая, почти детская улыбка: он увидел устремившуюся к
нему навстречу белокурую девушку.- Аграмон, где же ты пропадал? - Она взяла
старца за руку.
- Странствовал,- продолжая улыбаться, ответил гость.
- Пойдем скорее, расскажешь что-нибудь.- И Луара, дочь хозяина трактира
"Пьяный вепрь", повела старика к столу.

* * *

Беспутная трактирная публика жаловала людей, подобных Аграмону,-
бродячих сказителей, песнопевцев, рассказчиков легенд, преданий и
достоверных историй. Их угощали вином, кормили и с удовольствием слушали их
песни и сказания. Кто-то верил, кто-то не верил в правдивость историй,
полных черного колдовства, подвигов великих героев, кровавых сеч, деяний
белых магов, таинственных далеких стран с необыкновенными жителями и
странными обычаями... Главное, чтобы спето и рассказано было интересно,
тогда этим рассказам жадно внимали и потом еще долго обсуждали за
нескончаемыми кувшинами вина.
Аграмон выделялся среди собратьев по ремеслу.
Когда он приступал к своим повествованиям, его обычно неуверенный,
спотыкающийся старческий голос превращался в плавную завораживающую речь,
глаза полыхали, как раскаленные угли, он преображался, казалось, молодел,
наливаясь некоей внутренней силой. И слушателям мерещилось, будто
обшарпанные, грязные трактирные стены превращаются в стены замков и дворцов
или же будто их окружают пустыни, горы и леса, а они сами находятся в центре
удивительных событий: на их глазах совершаются превращения и жуткие
жертвоприношения, грохочут грандиозные битвы, и мерзкий дракон простирает к
ним свою когтистую лапу... Видения бывали настолько правдоподобными, что
некоторые слушатели кричали, вскакивали со своих мест, размахивая мечом,
выбегали прочь из трактира, и случалось, самые жестокие и безжалостные
рыдали навзрыд. Но вот Аграмон смолкал, чудесное затмение, насылаемое его
голосом, рассеивалось, и люди вновь оказывались на деревянных лавках за
грубыми, неотесанными столами в пропахшем вином и жареным мясом "Пьяном
вепре"...
Своим почти волшебным даром Аграмон мог бы снискать славу и, значит,
заработать немалые деньги в домах знати, у их скучающих обитателей и,
особенно, обитательниц, но почему-то он предпочитал общество оборванцев и
нищету.
Луара помнила Аграмона с самых первых лет своей жизни. С тех пор - а ей
недавно исполнилось шестнадцать - старик совсем не изменился. Когда он,
возвращаясь из странствий, задерживался на день-другой в "Пьяном вепре", она