"Джеффри Арчер. Месть Бела ("Конан") " - читать интересную книгу автора

не болит. Вроде бы, вокруг все мирно и спокойно. Лицо его овевал влажный
ветерок, в ушах стояло негромкое, умиротворяющее то нарастающее, то
стихающее шипение, но было ли оно реальным и порождено сознанием, киммериец
сказать не мог. Равно как не мог сказать, жив он или умер. Варвар осторожно
приоткрыл левый глаз. Подождал немного и открыл правый.
Огромный рубин солнца, окутанный дрожащей пурпурной дымкой, медленно
тонул в неподвижном океане; небо вокруг него было пронзительно голубым, но
чем дальше от светила, тем оно становилось темнее, приобретая глубину и
прозрачность, как вода в озере. Ни облачка на небосводе. С тихим шорохом
маслянисто отсвечивающая волна, увенчанная пенистой шапкой, наползла на
берег и откатывались, оставив на тверди ошметки водорослей, чтобы уступить
место следующей; та - еще одной, и так до бесконечности.
Конан лежал на розоватом в свете заката песке; песчаная коса тянулась в
обе стороны и пропадала в сумерках. С востока берег был ограничен стеной
деревьев - настоящей пущей, темной и мрачной.
Он оглядел себя.
Ни одного ожога на теле. Одежда цела. Верный меч в ножнах за спиной,
кинжал висит на поясе. Так что, значит, сон продолжается? Он по-прежнему
среди развалин монастыря? А как же молния, огонь, пламя - тоже приснились?
Или же - он умер. И именно так выглядят Серые равнины.
Или...
Или Бел вовсе не привиделся ему, и Конан действительно перенесся в
другой мир. Знать бы только, куда именно? Есть ли здесь люди? Берег выглядел
совершенно необитаемым.
Варвар поправил меч на спине и двинулся на север. При каждом шаге
остывающий после дневного жара песок скрипел и шептал слова на непонятном
языке.
Выбранное Конаном направление было ничуть не хуже прочих. Конечно,
вернее было двигаться в сторону, прямо противоположную той, куда садиться
солнце, и которую приличные люди называют "востоком", однако очень уж
киммерийцу не хотелось углубляться в чащу - тем более, ночью. Поэтому он шел
вдоль берега; цепочка неглубоких следов отмечала его продвижение.
Минуло полчаса. Потом час. Краешек солнца все еще виднелся над
горизонтом, и к берегу от него тянулась розовая колеблющаяся полоска. По
всем законам, светило уже должно было закатиться. Значит, здесь солнце ходит
по небосводу медленнее?.. Где бы это "здесь" ни находилось: в Серых Равнинах
или в малопонятном "другом мире". Конан собирался идти до тех пор, пока
достанет сил и энергии от съеденного среди монастырских развалин мяса;
дальнейшие надежды на поиски пищи он возлагал на меч и кинжал - если,
конечно, в чащобе водятся живые плюс к тому съедобные существа. А если
существа эти окажутся еще и разумными, то кинжал может заинтересовать их на
предмет обмена...
Конан замер. Впереди, в сгустившихся сумерках виднелся человеческий
силуэт. Человек как человек - невысокий, согбенный старец в драных одеждах,
с палкой в одной руке и котомкой в другой. Черты лица в темноте не
разглядеть. Неспешно двигаясь вдоль самой кромки воды, он ворошил палкой
вынесенные на берег водоросли, время от времени наклонялся, поднимал что-то,
отряхивал и складывал в свою суму. "Раковины ищет", - догадался киммериец.
Никакой угрозой от старика не веяло, и, поколебавшись, киммериец
решился подойти.