"Джеффри Арчер. Одиннадцатая заповедь" - читать интересную книгу автора

успел побывать по меньшей мере на дюжине выступлений Гусмана - в
переполненных залах, в полупустых барах, на уличных перекрестках. Коннор
перетащил кожаный кейс с кровати к себе на колени.
- Антонио Эррера - не либеральный кандидат, - шипел Гусман. - Он -
американский кандидат. Он говорит лишь то, что диктуют ему из Овального
кабинета Белого дома.
Эррера был действующим вице-президентом и основным соперником Гусмана
на выборах. Толпа и это заявление встретила одобрительными криками.
Фицджеральд открыл кейс и посмотрел на винтовку "Ре-мингтон-700".
- Откуда у американцев столько наглости, чтобы предполагать, что мы
всегда будем поступать так, как они считают нужным? - орал Гусман. - Да
просто у них на службе состоит его величество доллар. К черту доллары!
Толпа воодушевилась еще больше, когда кандидат достал из бумажника
однодолларовую купюру и порвал ее на мелкие кусочки.
Фицджеральд извлек из кейса стеклопластиковый приклад.
- Через две недели граждане Колумбии получат возможность заявить о
своих взглядах всему миру!
- Четыре минуты, - пробормотал Фицджеральд, достал из углубления
стальной ствол и накрепко привинтил его к прикладу. Тот встал на место
идеально.
- Не пройдет и года, как я заставлю американцев разговаривать с
Колумбией на равных, а не как со страной "третьего мира".
Толпа взревела. Фицджеральд вынул из кейса снайперский прицел
"Леопольд-10Х" и вставил его в пазы на верхней части ствола.
- Когда я стану вашим президентом...
Фицджеральд осторожно прижал к плечу приклад винтовки. Ощущение как при
встрече со старым другом. Так и должно быть: каждая деталь была вручную
подогнана.
Он навел прицел на изображение на телевизионном экране и сфокусировал
его в двух с половиной сантиметрах над сердцем кандидата.
Три минуты. Фицджеральд сделал глубокий выдох, опустил винтовку и встал
с дивана. Через девяносто секунд Гусман перейдет к ритуальным проклятиям в
адрес американского президента Тома Лоренса.
Фицджеральд вытащил из кожаного кармашка в крышке кейса патрон с
разрывной пулей. Затем переломил винтовку надвое, загнал патрон в патронник
и с лязгом поставил ствол на место.
- Для граждан Колумбии это будет последняя возможность прервать череду
преследующих нас неудач! - кричал Гусман.
- Одна минута, - прошептал Фицджеральд.
Он не торопясь подошел к большому двустворчатому окну, отодвинул
тюлевые занавески и посмотрел на другую сторону площади Плаза де Боливар,
где сейчас выступал кандидат в президенты.
- Да здравствует Колумбия! - кричал Гусман.
"Да здравствует Колумбия!" - эхом отвечала ему беснующаяся толпа.
Фицджеральд толкнул створки окна, и комната наполнилась ревом
собравшихся внизу людей. Он во второй раз медленно поднял "Ремингтон-700".
Взгляды людей на площади были прикованы к кандидату, который громко
выкрикнул: "Боже, храни Колумбию!" Приветствуя своих сторонников,
повторявших вслед за ним: "Боже, храни Колумбию!", Гусман поднял вверх обе
руки. Шум стал еще оглушительнее. Так он стоял несколько секунд - Гусман