"Юрий Арабов. Биг-бит (Роман-мартиролог) " - читать интересную книгу автора

Юрий Арабов

Биг-бит

Роман-мартиролог

Глава первая. Путь от подъезда к клубу

Фет вышел из подъезда и увидал, что весь двор завален короткими
почерневшими досками от магазинных ящиков. Эти осколки государственной тары,
по зрелому размышлению, указывали на два безусловных факта: во-первых, в
магазин завезли ранним утром неведомые продукты, и во-вторых, кто-то могучий
уже успел разметать остатки ящиков по двору.
Но Фета подобное, в общем-то, не интересовало. Жратва тем более, потому
что для жратвы была мама, которая в свободное от работы время стерегла
магазин, как и вся округа, в надежде приобрести что-нибудь вкусненькое.
Например, "Докторскую" колбасу за 2 рубля 90 копеек. Шансы были невелики,
"Докторская" разновидность любимого москвичами продукта появлялась теперь
раза три-четыре в год, раскупалась за час, и если сопоставить это время с
циклом в 365 дней, то вероятность приобретения сего лакомства стремилась к
мнимой величине.
Легче было с "Любительской". За те же деньги она являлась народу чаще в
виде аппетитных кружков, напоминавших телефонный диск, - круглые жиринки
обрамляли серо-коричневую мякоть, и Фет обычно выковыривал их вилкой, потому
что они были липкими и слегка подванивали. "Молочная" стоила чуть дешевле и
котировалась ниже. А только что появившуюся "Останкинскую" с новым ГОСТом
оставляли провинциальному десанту, потому что столичный обыватель (помнивший
еще позднесталинских крабов и отдел дичи в "Елисеевском") указывал на
подвох, таившийся в "Останкинской": мясной рулет не может быть в целлофане,
а если он все-таки завернут в целлофан, то это не рулет, а вода с мякотью.
На ледовых пролысинах грязноватого от угольного шлака снега мальчишки
гоняли тяжелую шайбу. Фет и сам отдал этому важному занятию лет шесть своей
недолгой жизни. Клюшку ему купили на Маломосковской улице в спортивном
магазине, расположенном рядом с парикмахерской, - в ней еще недавно его
стригли под полубокс, сбривая с затылка почти всю растительность, но
оставляя на лбу горделивый кусочек поросли. Заниматься после этого боксом
все равно не хотелось, а вот хоккей совсем другое дело. В "Спортивном" ему
купили клюшку из слоеной древесины, напоминавшую худую и выцветшую от солнца
зебру. По-видимому, это был обычный брак и пересортица, но отчим, который
все знал, заявил, что такая клюшка, по крайней мере, не сломается никогда.
Фет научился при помощи ее щелчку, а вот бросок с подцепом без замаха и с
места не получался, - шайба летела еле-еле и, ударяясь о створку ящика,
попадала к противнику.
Но хоккей позволителен в восемь-десять лет, а когда тебе все
четырнадцать, то хочется чего-то большего. Но чего большего? Что его вообще
волновало в этой размеренной жизни с продуманным расписанием, подобным
расписанию электричек? В 1971 году он должен был окончить десять классов
очень средней школы и поступать в институт. В какой, зачем? Неведомо. Фета
не интересовали естестественно-научные дисциплины. Популярный синхрофазотрон
и ядерная физика, вытеснившие гуманитарные науки на обочину прогресса, были