"Юрий Арабов. Биг-бит (Роман-мартиролог) " - читать интересную книгу автора

Однако оба эти явления находились в прямой зависимости от тяжелого
аппарата под названием "УМ-50", за который отвечал Бизчугумб.
- Не глеет, - сказал Бизча, прикасаясь к железу рукой, будто пробовал
нежное пламя только что запаленного костра.
- Н-но ведь л-лампа г-горит, - заметил Рубашея, вешая на себя гитару,
как вешают тяжелый крест.
- Шветит, но не глеет, - объяснил Бизча, тревожно ощупывая механизм.
Механизм этот являлся усилителем с тремя микрофонными входами, в
которые они совали провода от своих гитар. Находясь в собственности клуба,
он имел тревожную особенность включаться по собственному разумению, вне
логики и постоянно горящего контрольного глаза. Выключался усилок так же
внезапно, обычно посередине номера.
- Хрен с ним, - пробормотал Фет. - Не работает, и ладно. Все равно мы
слышим друг друга.
- Е-елфимова н-нет... Как иг-грать б-будем?
- Чтоб играть Бабаджаняна, Елфимов не нужен, - назидательно сказал
лидер. - Я вообще больше "Королеву красоты" не играю!
- Как это? - не понял Бизча, и рот его сделал отверстие, подходящее для
влетевшей мухи.
- Нужны новые формы. Нужно сочинять музыку самим, как битлы и роллинги.
И Фет обвел своих товарищей победоносным взглядом. Это значило, что он
сделал важный почин.
- Называется "Будь проще!".
Фет дернул за струну, и она издала звук рвущегося шпагата.
- К-как эт-то? Н-не понимаю! - Рубашея нажал на "соль", оттянув струну
указательным пальцем, и звук вполне сносно "поплыл", как у
профессионала-виртуоза.
- Это значит, что все мы сложные. А нужно быть попроще, - объяснил Фет
свой замысел. - Чего-то выдумываем про себя, изображаем... А нужно
сострадание. Без выгибона. Усекаешь?
Он говорил не всю правду. Вдохновителем замысла был не Фет, а их
ударник Елфимов, познавший в свои пятнадцать все наслаждения вечнозеленого
оазиса, находившегося посередине серых будней. Этот оазис носил имя Дианки -
дикой собаки, от которой Фет немел и покрывался изнутри тяжелым неподвижным
панцирем. Дианка была ледащей, плоскогрудой и брутальной, сидя за партой,
она раздвигала худые ноги, и, когда Елфимов после кружки разбавленного пива
взял ее за маленькую грудь с острыми сосками, она сказала ему: "Будь
проще!". И, якобы, после этого сама все решила.
Фет имел с ней дело лишь раз, оставшись в пустом классе, чтобы
протереть тряпкой исписанную формулами доску. И Дианка вдруг бросила с
непонятной ненавистью: "Я тебе его оторву!". Но в класс кто-то вошел, и
таинственное действо не состоялось.
Он не стал объяснять все тонкости генезиса своей первой самостоятельной
песни. Аккорды, к счастью, нельзя было брать на четырех струнах,
находившихся в его распоряжении, поэтому Фет предпочел сыграть на басах
мелодическую линию, параллельно с этим напевая слова под нос:

Будь проще, будь проще, пожалуйста!
Ты же человек!
Побольше заботы и жалости