"Лидия Арабей. Череда (концовка отсутствует)" - читать интересную книгу автора

было, и именно потому, что Ванда красивая, Павлу и в голову не пришло начать
за ней ухаживать. Он считал, что сам он некрасивый, к тому же еще хромой
после ранения, что Ванда на него и смотреть не станет, у нее хватает
красивых кавалеров.
Если вспоминать все, как было, то он может побожиться, что и за Таней
не думал ухаживать, просто так как-то вышло, так получилось.
Он хорошо помнит тот вечер.
В столовой было накурено и дымно - что-то на кухне подгорело, и оттуда
в зал наплыло чаду. В уголке, возле двух окон, сидела подвыпившая компания.
Свет электрической лампочки отражался на бутылках, на стаканах, стоявших
перед ними, посреди стола была развернута газета, а на ней лежали ломти
сала, помятые, как выжатые, соленые огурцы, кусок крестьянского хлеба -
закуску мужчины принесли в столовую с собой.
Мужчины курили и громко разговаривали. И за остальными столиками сидели
люди. Одни хлебали борщ, который каждый день варили в столовой, другие пили
пиво - его сегодня как раз привезли в буфет, вели разговоры.
Павел поужинал, да заодно и пообедал, потому что сегодня печаталась
газета и он целый день не мог отлучиться из редакции, выпил кружку пива и
теперь сидел, прислонив к столу свою палочку, и думал, не позвать ли Таню и
не попросить ли, чтоб принесла еще одну кружку. Спешить ему было некуда,
четыре стены комнаты не очень тянули его домой, а тут все-таки были люди,
хоть и сами по себе, а он сам по себе. Удерживало его только то, что в
кармане оставалось мало денег, если он сегодня возьмет еще одну кружку пива,
а завтра ведь тоже захочется взять, то до зарплаты не дотянет, не будет на
что и борща купить, придется кланяться редакторше, чтоб дала в долг какую-то
сотню.
Разумнее всего было бы сегодня не пить пива, но что-то Павла будто
подмывало, будто назло кому-то хотелось сделать.
В это время один мужчина из компании, сидевшей в углу под окнами,
повернулся вместе со стулом лицом к залу и крикнул хриплым голосом:
- Таня!
Таня, которая стояла возле буфета, оглянулась, увидела, что ее зовут, и
бросила свое:
- Сейчас, сейчас.
Она отнесла пиво двум железнодорожникам, сидевшим недалеко от буфета, и
подбежала к компании.
- Нам... пива, - сказал мужчина. Рукой, в которой держал свернутую из
газеты цигарку, он начал считать сидевших за столом: - Раз, два, три...
Пять! Во! - выставил он руку и растопырил пальцы. Цигарка, которую он
держал, роняя искры, полетела на пол. Мужчина, неловко нагибаясь, начал
шарить рукой вокруг себя, ища цигарку. Залитые водкой глаза ничего не
видели, и он качался на стуле, пока Таня не подняла ту цигарку и не подала
ему. Он взял ее непослушными пальцами, положил в левую руку, а правую опять
выставил с растопыренными пальцами. - Пять! Понимаешь?
Таня побежала, чтоб выполнить заказ, принести пива, и тут Павел, сам не
зная, как и почему, тоже крикнул:
- Таня!
Таня на бегу оглянулась, увидела, что Павел ее зовет, и быстро
вернулась, подбежала к Павлу.
- И мне пива, - сказал Павел почему-то со злостью, оглянувшись на