"Лидия Львовна Арабей. Мера времени (Повесть) " - читать интересную книгу автора

дождавшись ответа от Антонины Ивановны, повернулась она к Михаилу Павловичу.
Михаил Павлович снял очки, собрал исписанные листки, сложил их в
зеленую папку.
- Я и сам, Ренечка, только сегодня обо всем узнал, - сказал он. -
Оказывается, бросила работу Зоя, уволилась. Трудно, видите ли, ей там, -
последние слова он сказал довольно ехидно.
- А и трудно, Мишенька, не будь трудно, не бросила бы, - повернулась к
мужу Антонина Ивановна. Мягкая и ласковая еще минуту назад, она напряглась,
взъерошилась, словно квочка, заметившая, что кто-то покушается на ее
цыпленка.
Михаил Павлович как и не слышал слов жены.
- Вот, - поднял он зеленую папку, - воспоминания пишу. Обрадовался, что
на пенсию вышел... полковник. А мне, видно, не воспоминаниями надо
заниматься, а сегодняшним днем, - и он бросил папку обратно на стол. - В
собственном доме порядка не наведу.
- Как же так... Никому ничего не сказала, не посоветовалась... Мы все
были уверены, что она болеет, - говорила Реня. Удивление и обида звучали в
ее голосе.
- Понимаете, - Михаил Павлович встал из-за стола и, волнуясь, заходил
по комнате, - за всю жизнь пальцем не тронул, а тут, поверите, захотелось
снять ремешок.
- Ах, Мишенька, - всплеснула руками Антонина Ивановна, - ну разве можно
даже говорить такое... Вот она и чувствует, что ты сердишься, потому и
бегает где-то, дома сидеть не хочет.
- Как же так, - все повторяла Реня. - Она ведь уже стала осваивать
операцию... Еще немного, и работала бы самостоятельно...
- А она говорит, не получалось у нее, - возразила Антонина Ивановна. -
А в то, что трудно ей, как не поверить? В щепку исхудала за эти два месяца.
А тут еще начальник на нее взъелся, ругал на собрании.
- Вот дурочка, - закипятилась Реня. - Ругал... А кого он не ругал?..
Характер у него такой. А что трудно, так всем поначалу трудно. Просто она у
вас не приучена к работе.
- Вот, вот, - выставил палец Михаил Павлович. - А что я говорю?
Распустила, разбаловала девчонку, - бросил он жене.
- Знаю, знаю, одна я во всем виновата, слышала уже не раз... - уголки
губ у Антонины Ивановны задрожали. - Одного ребенка потеряла, другого
разбаловала...
- Не надо, не надо, - заволновалась Реня. Она догадалась, о чем
напомнила Антонина Ивановна. Зоя рассказывала ей о беде, постигшей их семью
в первые дни войны. Теперь Реня испугалась, как бы разговор не перешел на
то, что слишком тяжело для Зоиных родителей, и поспешила перевести его снова
на Зою.
- Просто даже и не знаю, что ей теперь посоветовать. Одно скажу,
большую глупость она сделала, надо бы это как-то поправить, но как?
- Поговорите с ней вы, Реня, - глядя куда-то в сторону, попросил Михаил
Павлович. - Видно, такое сейчас время, что друзей слушают больше, чем
родителей.
Ему, похоже, было неловко, что жена при чужом человеке завела разговор,
на который они и наедине друг с другом не всегда отваживались. Смущало его и
то, что он, недавний командир, полковник, не в состоянии справиться с