"Лидия Львовна Арабей. Мера времени (Повесть) " - читать интересную книгу автора

расстегнут был у него ворот...
Хлопнула дверь в прихожей, застучали каблучки. Вернулась Зоя. Реня
закрыла альбом. Внутри у нее все дрожало, но она постаралась взять себя в
руки. Предстоял неприятный разговор. И как начать его, с чего?..
Увидев подругу, Зоя растерялась.
- Давно пришла?
- Да уже... порядком.
- А я к портнихе бегала, - Зоя старалась говорить спокойно, даже
безразлично. Лицо у нее было розовое от холода, на волосах росинки дождя.
Она ходила по комнате, не зная, к чему приложить руки, куда девать смущение,
неловкость. Антонина Ивановна стояла в дверях, разглаживая ладонями
клеенчатый фартук, ждала, вероятно, что скажет Реня. Но Рене как раз не
хотелось, чтобы Антонина Ивановна слышала их разговор. Сейчас ей надо было
остаться с Зоей вдвоем. И Антонина Ивановна поняла Реню, сама ушла и увела
Михаила Павловича, оставив девушек одних.


Дождь моросил и моросил, казалось, все набрякло от него, нудного,
бесконечного. Набрякли дома, деревья, раскисла земля. На асфальте стояли
громадные лужи, в них отражался свет уличных фонарей, автомобильных фар.
Реня ждала троллейбуса. Вот он подплыл, разбрасывая брызги из-под
колес. Вскочила в него, села у окна, откинулась на спинку сиденья. За
стеклами, залитыми дождем, плыла улица, но Реня туда не смотрела, ей
вспоминались Зоины глаза - растерянные и колючие, злые. "Как скверно все
вышло, - думала Реня. - Я ведь и не собиралась с ней ссориться. А сколько
наговорили друг другу неприятного, и надо всем, сказанным и ею, и Зоей,
звенело одно: "Не твое дело!"
"А может, в самом деле, не мое? - думала Реня. - У нее есть отец и
мать, пусть они отвечают за дочку. Бросила завод - пускай делает что хочет.
Посмотрим, где она найдет себе легкую работу. Или она собирается работать
там, где вообще ничего не надо делать, только зарплату получать?" Так она и
сказала Зое.
- Меньше всего я думаю о деньгах, они мне вообще не нужны, - небрежно
бросила Зоя.
- Ты так деньгами бросаешься потому, что цены им не знаешь, - упрекала
ее Реня. - Не заработала пока. Жила на отцовские и, кажется, всю жизнь
собираешься жить на чьи-то...
- Не бойся, не твое дело, - снова слышит Реня Зоин голос, снова видит
ее холодные, злые глаза.
- Или, может, за Женю замуж собралась? Хочешь у жены его отбить? - уже
не деликатничала Реня.
Вспыхнула Зоя, залилась краской, и слезы, то ли стыда, то ли гнева
набежали на глаза.
- Не твое дело, не твое дело...
"А может, и правда не мое дело, - горько думается Рене. - Зачем я лезу
в чужую жизнь?.. Чужую жизнь... А почему - чужую?" Может, и сама виновата,
что Зоя бросила завод... Ведь именно я была ее учительницей... Значит, не
сумела научить... Ах, если бы можно было вернуть ее в цех. Глаз бы с нее не
спускала. Но Зоя и слушать не хочет о том, чтобы вернуться. "Ты что! Только
уволилась и нате - опять здрасьте! Да и кто меня снова возьмет?"