"Павел Аптекарь. Собачья служба " - читать интересную книгу автора

дивизии, которой ранее командовал генерал А.И. Деникин) просил отчислить
прибывших в часть в октябре 1915 собак поскольку, по его мнению, они были
непригодны к разведывательной службе, похожая история случилась и в 4-м
Заамурском пограничном пехотном полку где по донесению его командира "Одна
собака оглохла, две, будучи спущены с ошейника, убежали и две плохо несут
сторожевую службу, видимо потеряв чутье." В июле были возвращены в школу
собаки вместе с вожатыми из 103-го Петрозаводского пехотного полка,
прибывшие в марте.[9]
Штаб-ротмистр Щербатов отмечал, что недоразумения нередко происходили
из-за нежелания офицеров считаться с мнением инструкторов о порядке
применения собак, кроме того значительный вред работоспособности наносило
практиковавшееся в некоторых полках кормление собак остатками солдатской
пищи. Разумеется, рацион русского воина первой мировой войны был весьма
сытным (на передовой солдаты получали фунт мяса в день), но нормальное для
человека содержание соли и специй в пище для служебной собаки часто
равносильно полной или частичной потере чутья, на которое как раз и
жаловались некоторые командиры полков. Кстати, в школе собак кормили
преимущественно сырым мясом.[10]
Однако в целом командование дивизий и армий Юго-Западного фронта (7, 8,
9 и 11-й) положительно оценивало возможности использования четвероногих
воинов, придя к выводу: "Сторожевые собаки, присланные из специальной школы
проводников, приносят несомненную пользу" или "ввиду ограниченного числа
хороших сторожевых собак в полах армии опыт их применения для целей
разведывательной и сторожевой службы мал, но по отзывам строевых начальников
они полезны и желательны." Следует отметить, что за период с осени 1915 года
по май 1916 из находившихся на фронте собак убита была всего одна и еще одна
ранена.[11]
Опыты на Юго-Западном фронте заставили Ставку Главковерха задуматься об
оснащении собаками всей действующей армии. Из Могилева была направлена
телеграмма, в которой у командующих и начальников штабов армий и корпусов
требовался отзыв о пользе применения собак, а также об их желательном
количестве в полках. Вскоре Ставка получила рапорта, в которых сообщалось,
что, по мнению большинства войсковых начальников, необходимо организовать
полковые команды - по 8 собак в пехотном полку и по 6 - в кавалерийском.[12]
В начале осени 1916 года, когда фронт после удачного летнего
наступления русских армий стабилизировался и позиции возвратились к своему
привычному укладу с несколькими рядами проволочных заграждений, в "собачью"
школу посыпались многочисленные просьбы командиров полков и начальников
дивизий о выделении собак для несения охранной службы, однако по
утвержденным Ставкой штатам войскам фронта были необходимы около двух тысяч
собак. Таким количеством собак школа просто не располагала, ее вольеры
позволяли принять не больше 350. Тогда же перед школой встала проблема
комплектования: зимой 1915/1916 годов в ней проходили обучение собаки из
полицейских управлений и подаренные хозяевами, но к лету этот источник,
похоже, иссяк, поскольку начальник школы предложил командованию фронта
провести реквизицию собак, пригодных к несению военной службы в Киеве,
Киевском и Остерском уездах. Впрочем, реквизицией, зная практику гражданской
войны, это можно было назвать с большой долей условности, поскольку князь
Щербатов считал необходимым забирать породистых недрессированных собак по
цене 25-45 рублей а дрессированных - по 60-125 рублей. Наиболее