"Татьяна Апраксина, А.Н.Оуэн. Пустите детей ("Pax Aureliana" #1)" - читать интересную книгу автора

пока директор коррекционной школы закончит прихорашиваться.
Если господин директор хотел этим представлением внести в разговор
приятное разнообразие, то не преуспел. Подобные штучки Габриэлу всегда
раздражали, словно бы этот - на двадцать лет младше и на голову ниже, -
начал с ней заигрывать.
- Так каков будет ваш ответ, Рауль?
- Не знаю, - и это не игра, а полная честность, он не торгуется, а
действительно не знает, еще не все прикинул. Пожалуй, это единственное
достоинство де Сандовала. - Мне и так очень трудно работать с этим
мальчиком. Такая, знаете, помесь всех стереотипов среднего класса с
пропагандой Черных. Плюс очень неприятного свойства закидоны, - морщится
Рауль. - Я боюсь, что вы пустите прахом все мои труды.
- Сочувствую, - врет Габриэла, тоже исполненная стереотипов среднего
класса, и в этих стереотипах очень многие проблемы Рауля... и Франческо
выглядят сущей ерундой, дурью, которой нужно просто перестать маяться, и все
пройдет. - Но я не собираюсь беседовать с ним. Один вопрос. Один ответ.
Дверь открывается беззвучно, хорошо смазаны шарниры, Габриэла этого не
любит - ей нравится легкий, на грани слышимости шорох, скрип, звук трения
металла об металл: предупреждение о том, что кто-то приближается. Она не
оборачивается - не ее посетитель, не ее дело, но вошедший отражается в
стеклянной створке шкафа. Широкий разворот плеч, аккуратная очень короткая
стрижка и геометрически правильная, вычерченная мордочка. Искомый Васкес
собственной персоной. Редкостное везение, отмечает Габриэла. Судьба.
Течение, и если попадаешь в него, то все получается...
- Рауль?..
- Заходите, Алваро, вы удивительно кстати. Садитесь. Это Габриэла,
начальник службы охраны. Как раз по вашу душу.
- Здравствуйте, - кивает вежливый мальчик. Голос у него такой же, как
внешность - правильный, приятный, хорошо сделанный... поставленный, тьфу ты,
привязалось же!
- Здравствуй, - улыбается женщина, проглотив мелкое хамство Рауля.
Темные, почти черные глаза впиваются в лицо Габриэлы. Голос, взгляд,
повадка, которую не приобретешь за несколько месяцев секретарских курсов и в
обычной столичной школе, но хуже всего взгляд - цепкий, словно облизывающий,
и даже не исподтишка, а открыто; видимо, избаловался тут, решил, что его
принимают за обычного подростка. Ходячая провокация.
- Вы о чем-то хотели меня спросить? - интонации строго отмерены:
немного тревоги, немного любопытства, адресация к де Сандовалу - защитит же,
не даст в обиду, - немало вызова: ты кто такая, зачем явилась?!
- Кто помог тебе пройти собеседование в службе безопасности? - прямо
спрашивает Габриэла.
Трепещут длинные ресницы, губы сложены в беззвучное "ой?". Ты
переигрываешь, думает Габриэла, ты неплохо играешь, но переигрываешь. Вот
этот легкий страх, и сильная обида: ну как же, в его способностях
усомнились - все это только занавес, бархатная портьера, под которой... что?
Ходячая провокация, да, и провокация высокого качества. "Черные бригады" тут
ни при чем, им такое не под силу, это класс повыше, это подарок из Европы...
кому-то понравилась наша лицензия на работу во Флоресте. Что ж, этого мы
давно ожидали.
- Я это сделал сам, - отвечает юноша. Габриэла поклялась бы, что он