"Татьяна Апраксина. Черный Истребитель" - читать интересную книгу авторабывает же! Или мне это приснилось, и сижу я в метро?"
Реальность походила на сон, но если это все-таки был сон - он был правильным. Вернулся Герцог. Танька как раз паслась у куста возле калитки, и вышло слегка неловко - этакая Ярославна, ожидающая князя. Но Герцог этого как бы и не заметил, вяло кивнув в ответ на Танькин привет, он отправился прямиком в дом. Танька испугалась, что сделала что-то не так и тихонько присела на лавочку у входа. Где и сидела, пока не стемнело и не похолодало, прислушиваясь к звукам, доносившимся с кухни. Сначала было тихо. Потом звенели кастрюли, хлопали шкафы, слышался смех Маршала и оживленный рассказ Герцога. О чем именно - слышно не было. Местонахождением Таньки никто не интересовался. Вкусно пахло пельменями. Принюхиваясь, Танька задремала. Проснулась она от деликатного покашливания над ухом. Открыла глаза - над ней стояла, в халате поверх ночной рубашки, Алла Николаевна, дальняя родственница. - Ты бы в дом шла... здесь ночевать рано. У нас ночи-то холодные, не то, что в Москве. - Да я в Москве всего живу-то... я из Костромы. У нас в июне ночью и снег может выпасть. Алла Николаевна покачала головой, поохала. - Замерзнешь, ох, парни-девки... Иди в дом-то. Или обидели тебя чем - иди тогда, у меня в комнате переночуешь. - Да нет, не обидели. - А чего тогда одна сидишь? Тебя уж, небось, искать начали... - Начали - нашли бы... - буркнула Танька. - Ох, парни-девки... а если на Димку обиделась - так не держи в голове пустого. Он когда после тренировки приходит - так не то что слово какое сказать, он, парни-девки, и кулаком огреть может. Устает сильно... Хороший парень, работящий, непьющий, рукастый. И за что ему только такое горе... - Какое... горе? - спросила Танька, чувствуя себя сплетницей и предательницей. - Сначала родители в одночасье погибли... альпинисты они были. И так вдвоем и погибли ни за что, лавина погубила, парни-девки... Потом жена сгорела... - Как сгорела? - недоуменно спросила Танька, обалдевая от избытка информации. - Ой, дочка, то горе так горе... шалавая была девка, не тем будь помянута, неуемная. Собой видная, а разума - ни на грош, прости меня, Господи, что на покойную... - женщина перекрестилась. - Клуб у нас тут погорел... кто ж ее, брюхатую-то, на танцы-шманцы понес, вот же девка была, все у нее танцы да парни на уме, даром, что и при муже, и с пузом уже... Танька прикусила губу. - Такая вот парню судьба, и чем он Господа прогневил-то... ведь не хуже соседских... а они живут как люди. Вон, Володька соседский с утра до ночи глаза заливает, мать колотит, жену с ребенком из дома выгоняет, не работает уж лет пять как. И нет на него Божия гнева... - Это он тогда поседел? - спросила Танька. - Да, как раз тогда... утром встал после поминок - пол-головы седой... Таньке было уже совсем неприятно все это слушать, и она вдруг |
|
|