"Татьяна Апраксина. Черный Истребитель" - читать интересную книгу авторазнала весьма и весьма поверхностно, но если по работе ей приходилось
собирать информацию, то она ее запоминала. - Ну ты и стерва! - с ненавистью выговорил Андрей, сминая в пепельнице бычок. - Адвоката себе нашла в новые идиоты? Танька устало рассмеялась. - Ну, если в "старых идиотах" был программист, то должно же быть в жизни разнообра... Пощечина была увесистой. Танька потерла щеку, смахнула с глаз автоматически выступившие слезы, посмотрела на Андрея в упор. - А вот теперь - бери, что унесешь, и уматывай отсюда в ближайшие полчаса. - С какой стати? - заорал муж. - С такой. Ты в этой квартире не прописан и находишься здесь только по моему согласию. А оно кончилось. Сам пойдешь или в милицию позвонить? - Стерва! Тварь! Дура... - захрипел Андрей, сметая со стола чашки и тарелки, швыряя на пол цветочный горшок с любимым Танькиным кактусом и пиная табуретку. - Или психиатрическую вызвать? - участливо осведомилась Танька, но на всякий случай взяла с разделочного столика овощной нож. Андрей продолжал избавлять дом от лишних чашек, тарелок и прочей посуды. - Ну, поговорили. Я иду в ванную, когда выйду - освободи помещение. Завтра идем в ЗАГС, о разделе вещей поговорим перед этим. Приходи к четырем. Танька заперла дверь на задвижку, но нож все-таки положила на край ванной. соли с запахом жасмина, скинула с себя надоевшие несвежие шмотки и с наслаждением погрузилась в воду. В квартире происходил какой-то шум, но Таньке было все равно. Да пусть хоть все разгромит. Гитару бы не поломал, но, может, хватит совести? Да и то... плевать. Плевать на все. Танька прикрыла глаза и погрузилась в воду так, что только ноздри и торчали над поверхностью. Вот теперь было действительно больно - она вдруг всем телом почувствовала свое одиночество. Всем телом, на котором вдруг обнаружилось столько меток памяти - небольшой синяк на груди, следы пальцев на запястьях, еще какие-то едва заметные ссадинки... В прохладной воде все это вдруг стало таким чувствительным и ярким, что Танька почувствовала в глазах и носу жжение, как от перца. Плакать она разучилась еще лет пять-шесть назад. Приснился очередной сон, который Танька помнила и по сю пору. Во сне было столько боли, что Танька проснулась и захотела заплакать - но не смогла. Слез не было. И с тех пор их не было уже ни в каких случаях - резало порой глаза, хотелось зареветь, но плача - не получалось. Даже когда казалось, что голова вот-вот лопнет от крика, мечущегося между висками. Вода многократно остывала, но Танька еще и еще раз подливала горячей и вылезать не спешила. Наконец, стало как-то легче, и, тщательно отдраив себя жесткой губкой и трижды вымыв волосы, она вышла из ванной. В комнате царил погром. Все было повыкинуто из шкафов - не наспех, а нарочно, какие-то Танькины вещи валялись порванными, в шкафу было разбито стекло и остатки его были изляпаны уже высохшими пятнами крови. Танька презрительно рассмеялась, отпинывая с дороги барахло, прошла к своему компьютеру, включила его. |
|
|