"Татьяна Апраксина. Мир не меч " - читать интересную книгу авторапроисходит одновременно. Я сижу в луже и благодарю Город за то, что мои
джинсы незаметно для меня трансформировались в кожаные штаны. Мне, по крайней мере, сухо. Нога болит сильно, икру сводит судорогой. Ко мне подходит довольный собой Хайо. - Чего сидишь? - За ногу тяпнули. Круглое лицо Хайо вытягивается. - Ну, ты... даешь. "Идиот", - подумал он, и я как связующий, разумеется, это услышал. Но я благодарен ему за то, что он промолчал. - Снимай ботинок. - Это подходит Кира. Я пытаюсь дотянуться до шнурков, но судорогой уже сводит и бедро, у меня не получается ни пса. Кира сам расшнуровывает ботинок, стаскивает ботинок и носок. Зрелище не для слабонервных - видимая мне часть ступни сине-багровая, в темных пятнах. Кира кривится, выкручивает ступню - боль не усиливается. - Не сломана. Но... - Кира прикусывает губу. - Да что такое? - И Лаан тут, только Альдо стоит у стены, прикрыв глаза ладонями, - восстанавливает силы. - Тебя уже кусали ползуны? - Нет, только в глаз плевали несколько лет назад. Быстро зажило. - Сам лечился? - продолжает допрос Кира. - Ну да... А в чем дело-то? - В том, что ты, Тэри, - кретин. У наших нужно было лечиться. А так - первый раз яд не страшен, второй - может и убить. повторное введение вещества вызывает мгновенную аллергическую реакцию. Или я путаю... Не важно. Важнее, что моя глупость оказалась куда более серьезной, чем я подумал сначала. - Ладно, понадеемся на то, что я сужу по тенникам, а не по Смотрителям. Достав из кармана нож, Кира вспарывает штанину до колена. На ладонь от щиколотки нога покрыта теми же жуткими пятнами, но выше все нормально. - Тебе дышать не трудно? Я задумчиво делаю пару глубоких вздохов. - Да вроде нет, нормально. - Везунчик. Сейчас починю тебя. - Кира достает из бесконечных, видимо, карманов плоскую бутылку из-под коньяка, наполненную мутно-зеленой жидкостью, и серебряную цепочку с палец толщиной. Видно, что держать в руках серебро ему неприятно. - Подержите его, - кивает тенник моим товарищам. - Да я потерплю, - пытаюсь возражать, но меня никто не слушает. Хайо садится мне на колени, а Лаан, извиняясь улыбкой, одной рукой держит мои запястья за спиной, а другую положил поперек шеи. Секунд через десять после того, как Кира начинает свои процедуры, я расцениваю это как благодеяние, а не насилие. Если боль от укуса казалась мне сильной, то как охарактеризовать эту, я не знаю. Впечатление такое, что Кира пилит мою щиколотку серебряной цепочкой и поливает раны расплавленным металлом. Я не ору только потому, что Лаан всовывает мне в зубы рукав своей кожанки, и я жую его. Толстая кожа, кажется, рвется под моими укусами - мне не до того, меня выгибает от боли дугой, Хайо едва удерживает мои ноги. И вдруг все прекращается. Я даже не |
|
|