"Татьяна Апраксина. Мир не меч " - читать интересную книгу автора

происходит одновременно. Я сижу в луже и благодарю Город за то, что мои
джинсы незаметно для меня трансформировались в кожаные штаны. Мне, по
крайней мере, сухо. Нога болит сильно, икру сводит судорогой. Ко мне
подходит довольный собой Хайо.
- Чего сидишь?
- За ногу тяпнули.
Круглое лицо Хайо вытягивается.
- Ну, ты... даешь.
"Идиот", - подумал он, и я как связующий, разумеется, это услышал. Но я
благодарен ему за то, что он промолчал.
- Снимай ботинок. - Это подходит Кира.
Я пытаюсь дотянуться до шнурков, но судорогой уже сводит и бедро, у
меня не получается ни пса. Кира сам расшнуровывает ботинок, стаскивает
ботинок и носок. Зрелище не для слабонервных - видимая мне часть ступни
сине-багровая, в темных пятнах. Кира кривится, выкручивает ступню - боль не
усиливается.
- Не сломана. Но... - Кира прикусывает губу.
- Да что такое? - И Лаан тут, только Альдо стоит у стены, прикрыв глаза
ладонями, - восстанавливает силы.
- Тебя уже кусали ползуны?
- Нет, только в глаз плевали несколько лет назад. Быстро зажило.
- Сам лечился? - продолжает допрос Кира.
- Ну да... А в чем дело-то?
- В том, что ты, Тэри, - кретин. У наших нужно было лечиться. А так -
первый раз яд не страшен, второй - может и убить.
Анафилактический шок, вспоминается мне мудрый термин. Что-то такое -
повторное введение вещества вызывает мгновенную аллергическую реакцию. Или я
путаю... Не важно. Важнее, что моя глупость оказалась куда более серьезной,
чем я подумал сначала.
- Ладно, понадеемся на то, что я сужу по тенникам, а не по Смотрителям.
Достав из кармана нож, Кира вспарывает штанину до колена. На ладонь от
щиколотки нога покрыта теми же жуткими пятнами, но выше все нормально.
- Тебе дышать не трудно?
Я задумчиво делаю пару глубоких вздохов.
- Да вроде нет, нормально.
- Везунчик. Сейчас починю тебя. - Кира достает из бесконечных, видимо,
карманов плоскую бутылку из-под коньяка, наполненную мутно-зеленой
жидкостью, и серебряную цепочку с палец толщиной. Видно, что держать в руках
серебро ему неприятно.
- Подержите его, - кивает тенник моим товарищам.
- Да я потерплю, - пытаюсь возражать, но меня никто не слушает. Хайо
садится мне на колени, а Лаан, извиняясь улыбкой, одной рукой держит мои
запястья за спиной, а другую положил поперек шеи. Секунд через десять после
того, как Кира начинает свои процедуры, я расцениваю это как благодеяние, а
не насилие. Если боль от укуса казалась мне сильной, то как охарактеризовать
эту, я не знаю. Впечатление такое, что Кира пилит мою щиколотку серебряной
цепочкой и поливает раны расплавленным металлом. Я не ору только потому, что
Лаан всовывает мне в зубы рукав своей кожанки, и я жую его. Толстая кожа,
кажется, рвется под моими укусами - мне не до того, меня выгибает от боли
дугой, Хайо едва удерживает мои ноги. И вдруг все прекращается. Я даже не