"Татьяна Апраксина. Мир не меч " - читать интересную книгу автора

перепрыгнул бы через труп собрата, но он вынужден жмуриться и прикрывать
глаза. А ситуация-то патовая. Уходить, оставляя нечисть за спиной, нельзя.
Приблизиться к нему - тоже. А заставить оглоеда отступить едва ли получится.
- Что делать будем? - спрашивает меня Кира, и я удивляюсь - тенник,
оказавшийся настоящим коммандо, видимо, тоже не знает, как сдвинуть баланс в
нашу пользу.
- Ты как? - интересуюсь я. - Не сильно потратился?
- Да нет, не успел почти. Секунд пять от силы. Ты быстро его сделал.
Надо же - а мне показалось, что от прыжка Киры до момента, когда он
свалился на меня, прошли минуты.
Ножи Хайо не помогли - отскакивали от шкуры, как от каменной стенки, и
освящение не помогло им совершенно. Будем знать, что оглоедам это не
страшно. Хайо безоружен - стрелять он не умеет, в рукопашную с оглоедом идти
бесполезно. Стоит, вертя в пальцах лезвие, я чувствую его злость и
беспомощность. Если бы он воспользовался методом Киры, у нас был бы шанс. Но
просить о таком... Хайо может поскользнуться или напороться на шипы, и тогда
оглоед просто растопчет его. А я даже не знаю, могу ли так прыгать. Каждый
раз новое тело - и изучить все его умения я не успеваю. Но зачем-то Город
сделал меня на сей раз здоровенным качком-переростком?
Чет или нечет, орел или решка - была не была. Разбегаюсь, чувствуя, как
воздух под ногами становится упругим. Нет, летать я не могу, но в воздухе
задерживаюсь дольше, чем этого требует сила притяжения. Вкладываю Лаану в
голову, что он должен сделать, отталкиваю его ладонью со своего пути. Почему
мне приходит в голову сделать сальто, оттолкнуться ногами от потолка и
почему после этой безумной выходки я приземляюсь на обе ступни по бокам
шипастого гребня, не поскальзываюсь и не падаю - Город ведает.
Не знаю, сколько силы в щуплом Кире, а мне задрать голову оглоеду стоит
титанических усилий. Кажется, сейчас лопнет диафрагма - но я тяну, тяну и
тяну, забывая думать о том, с какой вероятностью Лаан может попасть в меня и
сколько секунд ему потребуется на то, чтобы пристрелить оглоеда. Мне уже все
равно - горы по плечо, море по колено, а по рукам, вцепившимся в отростки на
морде твари, течет к оглоеду энергия. Пальцы сводит, словно я схватился за
провод, только ток течет не по проводу, а по мне. Меня мгновенно начинает
трясти, но разжать кулаки я уже не могу.
Лаан, наверное, стреляет - я ничего не вижу, не слышу, только стараюсь
не упасть и не потерять сознание. Я отключился от всей группы - на сегодня я
не связующий, а неизвестно что, потенциальная жертва комы и труп. Меня
удерживает в сознании только одна мысль - Кира же как-то продержался.
Значит, и я смогу...
И все же сначала я теряю сознание и падаю, а потом уже ребята добивают
тварь. Мне опять везет, хотя я об этом не знаю: дохлый оглоед не падает на
меня, валится на другой бок. Пока Кира хлопает меня по щекам и растирает
руки, Лаан и Хайо препираются, кто нанес последний решающий удар, Лаан пулей
в крошечное ушное отверстие или Хайо голыми руками, пробив твари кадык и
вырвав трахею.
Из этих разборок я понимаю, что, когда я упал, оба бросились вплотную к
оглоеду и в те секунды, что он приходил в себя после пребывания с задранной
к потолку головой, успели его прикончить. Вот такие у меня друзья.
- Ребята, вы с ума сошли? - Я валяюсь на туше и чувствую себя вправе
читать им нотации. Броситься с голыми руками на оглоеда, который прекрасно