"Татьяна Апраксина. Мир не меч " - читать интересную книгу автора

На карьере, разумеется, никого не было, только в отдалении маячил рыбак
с удочкой. Заплыв в мае, когда кое-где в тенистых уголках на воде лежал еще
лед, был развлечением не для слабонервных. Слабонервным Ян не был, а для
Рыжей, кажется, температура воды вообще не имела значения - ныряла она и
зимой в прорубь, и в ноябре лихо рассекала по глади карьера, ломая первый
ледок. Приблизительно два километра они отмахали рядом, потом Рыжая нашла
себе занятие - охотиться за уткой, неизвестно что забывшей здесь, а Ян еще
пару раз пересек карьер.
Выйдя на берег, он сделал несколько упражнений, чтобы согреться и
обсохнуть, влез в одежду, посмотрел в небо. Небо было блеклое, наполовину
затянутое тучами, но кое-где в просветах виднелась чистая голубизна.
Прибежала Рыжая, испачкав ему мокрым песком штаны, тоже уставилась в небо,
недоумевая, что там забыл хозяин. Ян потянулся, усмехнулся небу.
- Ну а я опять живой...
Наклонился к собаке, опрокинул ее на песок и хорошенько извалял в
отместку за испачканные штаны.
- Живой я, Рыжая, как ты думаешь? Живой?..

12

Я дочитываю последнюю страницу распечатки и передаю ее Кире, который
сидит сзади и расчесывает гребнем мои волосы.
- Ерунда какая-то, - говорит он, пробежав глазами по странице. - И
из-за этого мы...
- Написано-то неплохо. Нормальная такая жизнь на второй-третьей вуали.
- На третьей вуали нет никаких монстров. Тоже мне "чумные крысы
размножаются в канализации", "желтая" пресса навсегда. Дешевая фантастика, -
ворчит Кира.
- Знаешь, от наших зачисток-то несильно отличается.
- Может быть. Но написано все это глупой сентиментальной девицей лет
восемнадцати от роду. Такое вторичное пережевывание уже прочитанного
вперемешку с эротическими снами. - Оказывается, Кира еще и весьма ядовитый
литературный критик. - И ради этой херни, прости, Тэри, погиб Лик?!
- Он считал это очень важным, Кира, поймешь ты или нет? - Я начинаю
заводиться.
Текст, конечно, написан так себе - но ценность его измеряется отнюдь не
новизной образов и обаянием персонажей. Цена ему - жизнь одного из
Смотрителей, и уже поэтому я не могу выбросить распечатку к псам или забыть
в нашей квартире. Кто писал и распечатывал эту главу из какого-то романа,
издали ли книгу или она была погребена в столе автора - мы не знаем. И
узнать вряд ли сумеем. Лик погиб. Где он раскопал рукопись и почему считал
ее важной? Я угадала - это след? Или есть еще какой-то смысл?
Автор, автор... дело должно быть в авторе. В каждом предмете, в каждом
тексте остаются следы хозяина. Здесь, конечно, не все так просто, как давеча
на третьей завесе с кольцом вампира. Носитель памяти, принтер, бумага -
вовсе не те вещи, на которых остаются четкие отпечатки личности. Но все же,
все же...
Я готова согласиться с Кирой, что это была молодая девушка. К
сожалению, большее мне недоступно. Не моя сфера деятельности. Следопыты из
тенников могли бы найти автора, пожалуй что. Ну что ж, в моем распоряжении