"Алессандра Аппиано. Завтра всё наладится " - читать интересную книгу автора

Просто смешно. Странно, что Карло не запретил Ломбарди водиться с Лаурой.
Ах, ну конечно, она забыла про "Разбитые сердца" - Лаурину рубрику в одном
известном журнале: этого вполне достаточно, чтобы тебя признали здесь за
свою. Может, Рита и преувеличивает, но может же она хотя бы в мыслях
размазать по стене ту, которую всю жизнь так ненавидела за благородство и
красоту. И Монику Белуччи - новоиспеченную кинодиву, Венеру двадцать первого
века - за красоту и совершенство тела надо отравить крысиным ядом. Их обеих
надо отравить. И если представится такая возможность, Рита ее не упустит.
На вечеринке у Карло Рита Питалуга отвоевала себе место под солнцем,
точнее, за столом: напротив нее сидел владелец одной известной газеты,
седоватый и суховатый, нарочито вежливый и значительный. Он пытался скрыть
брезгливость, но если бы она кинулась целовать ему руки, воспринял бы это
как должное. Рядом с ней известный психоаналитик уплетал за обе щеки
вкуснейшую пасту. Слишком легкая, а потому неинтересная добыча, типаж
старичка-добрячка. Он несколько раз участвовал в шоу Маурицио Констанцо и,
казалось, был страшно этим горд. Чуть поодаль сидел начинающий, но уже
прославившийся писатель-открытие года, франтоватый и очень симпатичный
молодой человек. В литературных кругах ему уже завидовали - и правильно
делали. В тот вечер он пришел со своим издателем - бородатым и угрюмым,
непрерывно нахваливавшим молодое дарование, которое пожирало все подряд, как
изголодавшееся животное. Не обошлось без философа, бледной жены философа,
костлявого как смерть телепродюсера и, разумеется, Ломбарди, щебечущей (или
бранящейся?) с Бонино, как будто они уже обручены. Жена Карло рассказывала о
каждом поданном блюде,, пытаясь утопить в бесчисленных гастрономических
изысках горькую правду: ублюдок изменял ей у всех на глазах, словно она
слепая или слабоумная.
Пока что было невыносимо скучно, но светская жизнь, известное дело,
штука не самая веселая. Чтобы будущее было счастливым и радостным, в
настоящем придется немного потерпеть.

Глава двенадцатая

- Когда я решила последовать твоему совету, у меня было помутнение
рассудка! Он попросил принести ему зубочистку! Ты можешь себе такое
представить?! Я чуть под стол не упала.
- Зато у нас с тобой есть новая тема для разговора: не обсуждать же
вечно Андреа и мою больную спину.
- Ты, конечно, права, Андреа не лучший вариант, но у меня была, по
крайней мере, веская причина все это терпеть. Вокруг одни придурки. Этот
хотя бы симпатичный, но слишком груб, я не смогу. Если он такое вытворяет за
ужином, представляешь, что ему может понадобиться в постели?
- Давай не будем о постели. Я должна четыре месяца провести в этом
чертовом каркасе - неподвижно, как сушеная треска. Врачи говорят, что мне
еще повезло!
Прости, но как ты можешь жаловаться? Ты свалилась с верхней ступеньки
огромной лестницы, у тебя раскрошился позвонок возле крестца, ты могла бы
остаться парализованной на всю жизнь! И что же? Твой пятилетний сын, один,
без чьей-либо помощи, звонит в "Скорую помощь" и спасает тебе жизнь!
- Я родила гения! Мичи тоже себя хорошо вела: она оглянулась на меня и
на мгновение даже перестала жевать свои крекеры.