"Алессандра Аппиано. Завтра всё наладится " - читать интересную книгу автора

- Это правда, я не могу мириться с бюрократией, с коррумпированной
властью. Мне нравится быть вожаком, мне хочется решать самому, как
поступать, как рисковать. Иногда я принимаю неверные решения, но это мои
решения, и я не могу жить по-другому. Священник свободен: он не женат, у
него нет детей, ему не нужно обеспечивать семью, он может быть героем (или
сумасшедшим, что одно и то же), потому что ответ держит только перед собой.
- Разве это не эгоизм?
- Разумеется, но каждый должен найти себе занятие по душе. Тогда он
сможет быть чуть меньшим эгоистом. Я знаю, что быть отцом и мужем очень
трудно. У меня бывают страшные минуты, когда я теряю веру, волю к жизни, но
это ни на ком не отражается. Я поворчу немного на Бога, вот и все.
- Наверное, у вас были тяжелые периоды в жизни, когда вы чувствовали
нехватку женщины... ее присутствия...
- Конечно, иногда ночью, не в силах заснуть, я думал: "Черт возьми, как
бы я хотел, чтобы кто-нибудь был рядом!" Но потом я понял, что никогда не
смог бы жить в семье, в нормальной семье. Мне хорошо с этими отчаявшимися
людьми. Отчаяние - это предмет, в котором я отлично разбираюсь.
- Вы не думаете, что люди могут плохо отзываться о вас? Говорить, что
вы занимаетесь этим, потому что не способны ни на что другое?
- Пусть говорят что хотят. Мне никогда не было интересно, что говорят
другие. С этой точки зрения я достаточно равнодушный человек.
- Кто-то сказал: "Свобода - это мужество".
- Да, я согласен с этим, мы никогда не бываем настолько свободны,
насколько себя считаем; то же самое можно сказать о мужестве. Но уже поздно,
Лаура, все остальное вы напишете сами, мне нужно еще кое-что сделать. До
скорой встречи. Я жду вас, приходите, поговорим о вас.

Глава восемнадцатая

Уважаемая синьора Лаура!
Сегодня я посмотрела на себя в зеркало и заметила, что очень подурнела:
блеклая кожа, отвисшие щеки. Может, это от вегетарианской пищи? Несколько
слов о себе: я занимаю одну из руководящих должностей на телевидении, давно
разведена и живу одна, мне сорок шесть лет. Я начинаю ненавидеть
тридцатилетних, потому что о двадцатилетних всегда можно сказать, что они
красивы, но глупы, а вот о той, которой всего на десять лет меньше, а ее
кожа гладка и шелковиста, в то время как твое лицо похоже на запеченную
грушу, что хорошего можно о ней думать? Она становится твоим злейшим врагом,
испытанием для твоего душевного равновесия. С тех пор как мой карьерный рост
остановился (несколько лет назад), я притворяюсь, что увлеклась Востоком. Я
перепробовала все: иглотерапию, йогу, массаж, тай-дзи... Результат? Сначала
я была мегерой-карьеристкой, теперь я мегера new age - что может быть хуже?
Я бросаюсь на своих врагов после того, как предложила им отравленный кусок
хлеба, приправленный сладкими словами и обещаниями мира. У меня змеиная
кожа, лицо, привыкшее к фальшивым выражениям, и дряблое тело. Я не смогла
достигнуть высот, к которым стремилась, и мне не удалось удержать рядом с
собой мужа. Что касается сына, который живет за мой счет и уже осмеливается
судить меня, я лучше промолчу.
Сама себе я все прощаю. У меня не было ничего. Я работала даже в
августе, когда на телевидении нет вообще никакой работы. Когда я еду в