"Вячеслав Антонов. Китайская петля " - читать интересную книгу автора

за что купил, за то и продаю, - развел он руками. - Вопросы есть?
- В Москве прикрытие будет?
- С Москвой поможем. А с китайцем своим ты уж сам разбирайся. Все,
удачи тебе.
С тем Андрей и вышел из конторы - судя по всему, надолго.

***

Сейчас доклад лежал в кожаной папке, которую Андрей нес под мышкой.
Проходя по аллее вдоль Марсова поля, он поднял голову, привлеченный желтым
светом заката. В проясневшем, вечереющем небе морской ветер проносил
огромную облачную гряду. Круглые глыбищи с ватно-расчесанными краями плыли,
казалось, прямо над черными верхушками лип. Закатное солнце делало их днища
тяжелыми, мутно-сизыми, верха же громоздились ярко-желтыми обрывами и
пропастями, разделенными дымными водопадами - теней. Выше всего, между
столбчатыми золотыми вершинами, горели куски прозрачной предкосмической
голубизны.
Опустив глаза к грешной земле, Андрей двинулся было дальше, как вдруг
странная волна поднялась откуда-то снизу живота, двинулась вверх, разойдясь
по плечам сотней покалывающих иголочек. Во рту стало кисло, голова
закружилась. Разгоняя внезапную слабость, Андрей вдохнул холодный воздух,
опершись спиной о черный ствол липы.
- Ай, молодой, случилось что? - прорвался в уши чей-то хриплый голос.
Он открыл глаза: перед ним стояла цыганка. У нее было смуглое
обрюзгшее лицо с "брылями", свисающими вдоль носа, волосы, гладко
зачесанные под платок, бурдюкообразные груди, обвязанные грязной пуховой
шалью. И глаза: круглые, черные, окруженные морщинами, в набрякших
красноватых веках.
- Порченый ты, - протянула цыганка, глянув ему в глаза, - дай погадаю,
скажу, где тебя порча ест.
- Не надо, - ответил Андрей и медленно двинулся дальше, массируя левую
грудину, стянутую вяжущей болью.
- Гляди, молодой, не жилец ты с порчей! - крикнула она вдогонку. - Дай
погадаю!
Слабость постепенно отступила, в груди стало легко. Андрей пошел
быстрее. Такого с ним еще не было. Мастер сказал, что у него нет выбора.
Может, он это имел в виду?
На подходе к площади Восстания закат уже отгорел, крепчавший мороз
подсушил тротуары. Над огнями вывесок и торопливой темной толпой, в
прозрачно-фиолетовом небе замерли черные карнизы зданий, слегка
припорошенные снегом, отражающим серебристый свет ранней луны.
Андрей свернул в маленький бар, из которого на бетонные кирпичи
тротуара падал тусклый свет. Тусклый свет был и внутри, медленно и тяжело
играя в рюмке. Водка обожгла рот, тепло покатилось по жилам. Андрей достал
сотовый, набрал московский номер.
- Слушаю! - трубку поднял Юрий, более известный как Есаул. С ним
Андрей встретился в далеких тропических горах, где русский наемный батальон
дрался с мусульманскими повстанцами.
- Шинкарев говорит, Андрей. Не забыл?
- Разве сердце позабудет того, кто хочет нам добра... Как там Питер,