"Сергей Антонов. Тетя Луша" - читать интересную книгу автора

- К тебе приходить? - спросил Саша.
- Зачем ко мне? - Луша строго сдвинула брови. - Я буду здесь, в
правлении.
- Как хочешь, - согласился Саша.
- А то давай так: выходи на развилку и жди. Я пойду из Вознесенского
прямо в Поповку. На развилке и встретимся. Чего мне попусту сюда заходить?
- Что за развилка?
- Не знаешь, что ли? Где лес горел.
- Ладно. На развилке так на развилке, - сказал Саша и, уходя, добавил -
Только без опоздания. В семь так в семь.
У Луши пылали щеки. Нагнувшись над бумагами, она посмотрела по
сторонам, стараясь угадать, не понял ли кто-нибудь скрытого смысла ее
разговора. Старый бухгалтер сосредоточенно заполнял ведомость, а
девушка-делопроизводитель, повернувшись к окну, переливала чернила из
бутылки в чернильницу, и лица ее не было видно.
- Если будут звонить - я в Вознесенском, - сказала Луша и вышла.
И когда она проходила мимо окна, ей показалось, что девушка смеется.

До Вознесенска было около пяти километров. Луша шла лесной дорогой.
Высоко в небе висело маленькое солнце. Белые березки-сестренки росли парами,
из одного корня, и в их чистой зелени, как ранняя проседь, мелькали твердые
желтые листочки. Луша дошла до развилки, той самой, где через четыре часа
была назначена встреча с Сашей. Здесь дорога раздваивалась: налево - на
Поповку, направо - на Вознесенское. Кругом виднелись черные пни, обгорелые
стволы берез и осинок. И только островки молодого подлеска оживляли это
глухое, скучное место, "Что здесь случится через четыре часа? - подумала
Луша, и сердце ее сжалось. - Может, не приходить? Может, лучше оставаться
по-прежнему - без радости, зато и без горя. А приду - не совладаю с собой...
Вот и гляди сама, как лучше".
Лес кончился. Открылось широкое поле, свежая стерня, приземистые
суслоны ржи, тучи воробьев над ними. На стерне, как на ладошке, стали видны
все огрехи сеяльщиков, а воробьи лучше агрономов предупреждали, что зерно
осыпается - давно пора молотить. В другое время Луша обязательно заметила бы
это и встревожилась, но сейчас шла, ничего не видя, и твердила про себя:
"Вот и смотри сама, что лучше".
Жниво кончилось, началось клеверище, потом снова стерня; показались
крыши Вознесенского, а Луша так и не решила, что лучше.
Издали она заметила, что молотилки еще нет.
- Да что они, очумели? - сказала она вслух и прибавила шагу.
Колхозники, наряженные для молотьбы, сидели. Делать было нечего: место
для молотилки подготовлено, четырехугольная площадка очищена от дерна, весы
привезены.
- Если Настька этак будет привередничать, - слышался пронзительный
голос Катерины, - так в девках и останется.
- Надо приглядеться, - возражал кто-то. - Вон Василиса выскочила замуж.
А что за мужик? Седой, как луна, - светит, а не греет.
- Какой ни на есть, а все-таки муж. Дешевле мужниного хлеба не найдешь.
Шел обычный женский разговор. Обсуждали, стоит ли выходить Настеньке за
Сашу, обсуждали горячо, будто это от них только зависело.
Другой на месте Луши сорвал бы досаду на первом попавшемся. "Хлеб-то