"Сергей Антонов. Лена" - читать интересную книгу автора

- А если интересная, я бы за это дело стал биться.
- Головой об стенку, - сказал председатель. - Или не знаете, что за
перерасход зерна под суд? Или не знаете, что это преступление?
- А погубить дело, которое людям пользу принесет, это не преступление,
товарищ председатель? Дайте-ка закурить...
- Садись, не волнуйся. Обожди. Сколько тебе лет?
- Двадцать пять.
- Ну вот. А мне тридцать пять. А ты мне такое говоришь, будто я против
Советской власти. Нет, милый, я на войне был и пришел оттуда, кое-чему
научившись. Вот выйди на дорогу и спроси первого встречного: хорош ли
председатель? И послушай, что тебе скажут. Это, милый, большая наука, чтобы
тебя уважали и слушались твоего приказа. Этой науке в школе не учат. Ты
думаешь легко было поднимать хозяйство на пустыре, на головешках, ты думаешь
легко было с людьми, уставшими от войны, от голода? Легко ли, когда хлеба
прошлый год было вот столько? - Он что-то показал пальцем, но в темноте не
было видно его руки. - Не легше ли было мне поехать на Урал куда-нибудь или
в Сибирь? Нет, не знаешь ты, товарищ Дементьев, сколько ночей не спано,
сколько дум передумано...
В избе напротив задули свет, и стало еще темней.
- И еще я на войне научился, - продолжал Павел Кириллович, - сам
слушаться приказа и уважать приказ, потому что этот приказ идет от Советской
власти и от партии. И выполняю их приказы. И тебе, товарищ Дементьев,
советую. Вот райзо приказал не давать, я и не дам.
- И так вот и будете сидеть сложа руки?
- Как это - сложа руки? Ты вот не знаешь, а я зерно давал на свой риск.
А потом бумага пришла - я обратно взял. Должен я подчиняться?
- Какая бумага?
- Нет, ты скажи, должен я подчиняться райзо?
- Подчиняться должны. Но самое главное, что вы должны, - это всеми
своими силами, сколько их есть у вас, поддерживать новое, если это на пользу
людям.
- Ты мне чужие-то слова не говори. Я их и сам знаю.
- Я коммунист. И вы коммунист. Значит, эти слова нам не чужие. Наши с
вами эти слова...
- Ты что - член партии? - спросил Павел Кириллович.
- Да.
- Ишь ты какой! А я думал, ты еще комсомолец. Павел Кириллович далеко
отбросил окурок, и красный глазок заблестел на дороге.
- Так что же, выходит, не договорились мы с вами? Значит, все
по-прежнему остается?
- Знаешь что, Петр Михайлович? Бросать это дело, конечно, жалко. Пускай
другой колхоз попробует.
- Чего вы делите: один колхоз, другой колхоз. Или все мы не один
колхоз? Не нам с вами ждать, что другой колхоз сытую жизнь наладит, Павел
Кириллович... Пропащие те люди, которые покоя ищут. Ни покоя они не найдут,
ни счастья. Вот другое дело - скидывать старое и поднимать новое, и так до
самой смерти. И ничего не бояться. Покоя тебе не будет, а счастье - вот оно.
Если делаешь с думкой, что для людей польза, - все постановления обернутся в
твою сторону, и поклонятся тебе в ноги.
- Гляди, не поклонятся.