"Сергей Антонов. Аленка" - читать интересную книгу автора

Димитрия Прокофьевича выходит немного хуже, потому что ему мешает желтый
портфель, который он все время держит под мышкой.
Им очень приятно. После каждого поворота Димитрий Прокофьевич кивает
головой и важно говорит: "Одобряю". Л Василиса Петровна поет под музыку:
"Сколько новеньких картинок нужно нам пересмотреть, сколько домиков
построить, сколько песенок пропеть".
Пластинка кружится медленнее, в патефоне кончается завод. Василиса
Петровна и Димитрий Прокофьевич танцуют все тише, тише и наконец совсем
тихо, как в воде. Они не понимают, что случилось, и сердятся, и начинают
ругаться, и Димитрий Прокофьевич спрашивает: "Как фамилия?" А Василиса
Петровна показывает ему язык. И язык у нее почему-то весь в чернилах.
Аленке неприятно видеть, как они сердятся и ругаются, и она быстро
начинает крутить блестящую ручку патефона. Как она очутилась на земле, куда
подевалась машина - никому не известно, да и у Аленки нет времени
рассуждать: первым делом надо завести патефон.
Черный диск пластинки вращается быстрее, музыка звучит веселее и
задорнее. Василиса Петровна, смущенно улыбаясь, подает Димитрию Прокофьевичу
руку с оттопыренным мизинчиком, и они снова начинают весело подпрыгивать и
вертеться.
Теперь все хорошо, но, кажется, патефон испорчен. Как только Аленка
бросает ручку - пластинка замедляет ход и музыка меняет голос. И сразу
Димитрий Прокофьевич и Василиса Петровна становятся друг против друга и
начинают ругаться... Чтобы они не ругались, Аленке приходится непрерывно
крутить. Она крутит час, крутит два, крутит три часа. Пальцы у нее коченеют,
а она все крутит и крутит, и звуки омской полечки весело разлетаются по
степи. На минутку она бросает ручку, чтобы утереть потные щеки, и музыка
начинает печально замирать. Гулько и Василиса Петровна требовательно смотрят
на Аленку. "Что же делать? - в смятении думает она, торопливо хватаясь за
ручку. - У меня совсем расшаталось плечо. Силы кончаются, я не смогу
крутить... А надо... Прямо не знаю, что делать".
И в это время она чувствует: кто-то подошел и тихонько встал за спиной.
У нее сладко замирает сердце. Она знает, кто подошел, но боится признаться в
этом даже себе.
Крепко зажмурив глаза, она отворачивается и спрашивает: "Это ты?" -
"Да, это я! - отвечает знакомый голос. - Смотри на меня".
Аленка открывает глаза и видит блестящий двугривенный на черной,
загорелой груди, и белые зубы, и смеющиеся глаза мальчика-подпаска. Он
смеется и протягивает руку - зовет танцевать. Аленка грустно отказывается.
Она объяспяет, что не может отойти от патефона, потому что тогда кончится
музыка и Гулько поругается с Василисой Петровной. А мальчик смотрит на нее и
заливается смехом. Почему он смеется? Аленка оглядывается: ни Гулько, ни
Василисы Петровны нигде нет и патефона никакого нет. Только загорелый
мальчик и она, Аленка, стоят в пустой степи возле написанной на земле цифры
"240".
Аленке стыдно: мальчик может подумать, что она совсем маленькая и
глупая и постоянно выдумывает всякую чепуху. И она говорит: "Полтавская
битва была в тыща семьсот девятом году".
Мальчик улыбается. А с неба несется громкая музыка, стеклянные,
осыпающиеся звуки звенят в ушах, и вскоре нестройный звон сменяется
спокойным, уверенным боем курантов. Замирает последний удар, короткая