"Евгений Антонов. Так дай мне напиться (Из книги "Для тех, кто не задает вопросов")" - читать интересную книгу автора

мое сердце когда-нибудь не выдержит и я умру, так и не долетев до земли.
Но к счастью, кошмары навещают нас не так уж и часто. И все остальное
время я , в отличии от вас, ЛЕТАЮ. "
Пропащему показалось, что на последнем слове, расширившиеся глаза
рассказчика начали излучать свет.
" Летая, я испытываю и вижу то, что невозможно испытать или увидеть в
реальной жизни."
Он умолк, приходя в себя. Потом налил себе в стакан остатки водки,
выпил ее, немного закусил и , поставив пустую бутылку под стол, спросил :
" Хочешь музыку послушать ? "
" Какую ? Где ? " - не понял Пропащий.
" А на-ка вот. " И с этими словами Истребитель извлек откуда-то из
внутреннего пространства своей куртки плеер с маленькими наушниками и
положил на стол.
" Ты пока посиди, послушай, а мне нужно кое-что обдумать. Только не
спрашивай меня ни о чем."
И он уселся на место Леннона, забившись в самый угол и полностью уйдя в
тень, отбрасываемую верхней полкой при тусклом вагонном освещении.
Пропащий, поняв, что Истребитель снова уходит в себя, посидел немного,
укладывая сказанное им в голове, затем одел наушники и включил плеер.
Одно соответствовало другому : какой-то чудак орал что-то под музыку в
мегафон по английски, стараясь при этом эмитировать жуткий немецкий
акцент. Потом все стало напоминать музыкальное оформление к детской
сказке-страшилке в постановке кукольного театра.
Музыка чем-то притягивала Пропащего и, в то же время, пугала. Ему
нравился хриплый голос этого мужика, который, казалось, не умел себя
беречь и вкладывал в свое музыкальное действо все, что в нем было,
напоминая всем этим собирательный образ разгульной русской души. В одной
из песен он даже кричал по русски "один, два, три, четыре:" и что-то там
еще и Пропащему прямо-таки виделось, как он лихо выплясывает, кривляясь
перед микрофоном.
Как раз примерно к концу кассеты Истребитель начал возвращаться оттуда,
где он был. Лицо его приняло осознанный вид, он зашевелился и произнес : "
Я ухожу, мне нужно все это зафиксировать."
Затем он поднялся, бесцеремонно забрал плеер у Пропащего и сунул его в
какой-то из карманов своей куртки, говоря при этом :
"Скажешь Леннону, что Художник должен быть где-то южнее, ближе к
Казани. Вы же двигайтесь дальше. Капитан сейчас там. И вообще, в той
стороне много странников. Пока."
И он ушел, снова набросив на голову капюшон и повесив сумку на плечо.
Теперь настал черед Пропащего уходить в себя. Он и не заметил, как это
произошло, только он вдруг почувствовал себя то летящим высоко в небе, то
стоящим на затемненной сцене рядом с тем хрипящим мужиком, то в каком-то
еще неведомом ему измерении. Короткие промежутки между возникающими в
голове картинами были заполнены обрывками услышанных им за день фраз и его
собственными, не до конца оформленными мыслями.
Очнулся он от того, что Леннон легонько тряс его за плечо : " Э-эй,
далеко отсюда ? Ну же давай, приходи в себя. По всему видать, ты
познакомился с Истребителем поближе."
И он снова уселся на свое место.