"Антон Антонов. Все, что тебе нужно (Люцифер и Золушка)" - читать интересную книгу автора

Пойдут швырять камнями в санитаров
И Герцена будить в шестой палате.
И буйный Александр Сергеич Пушкин
У нянечки своей попросит кружку,
А также пистолеты и Дантеса,
Поскольку без него тоскливо что-то.
Но нянечка не станет тешить Шуру
И баловать стрельбою по мишеням,
А вкатит в ягодицу сульфазина,
Которым здесь спасаются от скуки.
А я гляжу на наше поколенье
И ничего печального не вижу.
Наверно, я не Лермонтов,
А он -
Не Байрон.
Значит, Байрон - это я.
1
Руслан Чайковский, двадцати четырех лет от роду, выступал с концертом в
подземном переходе под Невским проспектом, между Гостиным двором и Пассажем,
строго напротив монаха, собиравшего пожертвования на восстановление репутации
Бога.
Нет, на самом деле он собирал пожертвования на восстановление какого-то
храма, а про репутацию Бога ляпнул как раз Руслан - причем не сразу, а только
после того, как монах его проклял, припомнив к случаю древний канон то ли
анафемы, то ли отлучения. А может, он от себя сочинил - но все равно
получилось очень торжественно и грозно.
Однако Руслан не растерялся, и, выйдя на середину перехода, стал кидаться
на прохожих, жалобно прося:
- Граждане прохожие, подайте доброму человеку на восстановление репутации
Бога.
За это монах попытался побить его посохом, но Руслан заявил:
- Если разобьешь гитару, твоя церковь разорится раньше, чем расплатится.
Ее сделал сам Гварнери дель Джезу, жертва таких же как ты иезуитов!
Это он соврал. Во-первых, Гварнери дель Джезу не делал гитар. Во-вторых,
конкретно эту гитару сделали из отходов лесной промышленности на Вышневолоцкой
фабрике "Пианино", и в 1984 году, за шестнадцать лет до описываемых событий,
отец Руслана Чайковского купил ее в магазине за двадцать два рубля. И наконец,
в-третьих, монах не был иезуитом, поскольку принадлежал к православной вере,
которая, как известно, враждует как с католической церковью в целом, так и с
иезуитским орденом в особенности.
Конфликт, который чуть не привел к гибели гитары, разгорелся из-за мелочи.
Руслан вздумал петь песенки, из которых следовало, что он давно заключил
договор с сатаной и теперь с нетерпением ждет дивидендов. Песни были хорошие,
отлично срифмованные и удачно положенные на музыку - но вот беда: монахам вещи
такого рода слушать противопоказано.
Бородач в черном подряснике терпел недолго и после слов:
Когда я сидел с ним за черным столом,
И кровью писал свое имя под текстом,
Он клялся, что жизнь обусловлена злом,
И место без зла - это мертвое место