"Антон Антонов. Степень свободы" - читать интересную книгу автора

- Нам нужна покорность, - с оттенком торжественности в голосе объявил мучитель.
Свет погас и дверь бесшумно закрылась.


Фотоохота


Ира Лубенченко с фотографом вышли к бывшей "Бригантине" через лес. Когда-то в
этом месте был хлипкий заборчик, через который легко перебирались даже октябрята
из младших отрядов, отправляясь в самовольное путешествие по окрестностям.
Теперь забор подрос метров до четырех и сделан был не из трухлявого штакетника,
а из армированного бетона. И спирали из колючей проволоки поверху.
- Даже не думай! - предостерегающе воскликнул Чердаков, перехватив оценивающий
взгляд Ирины, нацеленный на бетонное препятствие. По безбашенности своей Ира
вполне могла затеять проникновение на охраняемую территорию, тогда как Коля был
заранее уверен, что ни к чему хорошему это не приведет.
- Они могут стрелять и будут на сто процентов правы, - добавил он, заметив, что
его первая реплика не возымела должного действия.
Он уже вовсю щелкал своим аппаратом, не замечая маленькой видеокамеры,
внимательно оглядывающей окрестности из-под колючей проволоки.
Продолжая снимать, Чердаков вместе с Ириной быстро смещался ближе к главному
въезду. Въезд следовало сфотографировать обязательно: только там были хорошие
приметы, доказывающие, что территория, огороженная четырехметровой бетонной
стеной - действительно бывший пионерлагерь "Бригантина". Например, здоровенный
валун с выбитой на века надписью "Здесь был я" и рядом с ним - гигантская сосна
с причудливой кроной.
Снимали то место из леса - чтобы не показываться на глаза охране. Видеокамеры и
другие средства сигнализации Ирина и Николай так и не засекли. Они и не
предполагали, что территория охраняется настолько хорошо.
Главные ворота вдруг плавно раскрылись и оттуда выехал фургончик "Газель". Коля
потратил на него несколько кадров и сказал:
- Все. Сматываемся.
До оставленного на дороге "Москвича" они добирались минут пятнадцать. Возле
машины никого не было, и вокруг царило идиллическое спокойствие. Чердаков шумно
выдохнул и сказал:
- Уф! Пронесло.
Журналисты все еще думали, что имеют дело с обыкновенными новыми русскими,
проворачивающими какую-то темную махинацию за счет детей, лишившихся
пионерлагеря.
Однако все оказалось гораздо хуже. Уже на шоссе, в нескольких километрах от
поворота к "Бригантине", "Москвич" ждали двое в милицейской форме. Один был с
жезлом, второй - с расстегнутой кобурой.
- Не останавливайся, - сказал Коля.
- А кто объясняться будет? - спросила Ира, которая подумала, что это вполне
могут оказаться настоящие милиционеры, либо подкупленные хозяевами "Бригантины",
либо вообще не имеющие к ней отношения. А с милицией шутки плохи. Ей сейчас
позволено даже стрелять по машинам, которые не выполняют приказа остановиться.
Однако один из "милиционеров" - тот, что с кобурой, - допустил ошибку. Он начал
доставать пистолет еще до того, как стало ясно, что "Москвич" не собирается
останавливаться.