"Анна Арнольдовна Антоновская. Город мелодичных колокольчиков (Великий Моурави, Книга шестая)" - читать интересную книгу автора

Но кто бы мог из них предположить, что богатый подарок, который они
везли могущественной сестре султана, послужит началом неисчислимых бедствий?
В короткой рубашке, сквозь полупрозрачную ткань которой просвечивала
нежная грудь, благоухающая амброй, в легких шальварах, обтягивающих стройные
ноги, звенящие браслетами, и с небрежно ниспадающими на узкие плечи
распущенными волосами, перевитыми жемчужными прядками, Фатима казалась
пленительной. А ровным дугам ее бровей и черным глазам, чуть продолговатым,
беспрестанно мечущим молнии, могла бы позавидовать гурия. Но тонкие
извилистые губы выдавали затаенные ее свойства: строптивость, коварство и
злобу. Она была душой Эски-сераля, где вечно строились козни и распускались
ядовитые цветы ненависти.
Сперва, любуясь хризолитовыми четками, излучающими свет, Фатима
рассыпалась в похвалах: "О аллах, как изощрен вкус грузинок!", в
благодарностях и уверениях: "О пророк, лучшего преподношения не смог бы
придумать даже мой любимый брат - повелитель!" А эта шаль, вышитая золотыми
и шелковыми цветными нитками, чудо из чудес! Похожая на небо в час восхода,
она неизбежно вызовет зависть в самых изысканных гаремах Стамбула. Пусть
женщины Моурав-бека примут ее покровительство, оно надежнее ста тысяч
щитов...
Вскоре Фатима отправилась во дворец Топ-Капу, чтобы похвастать
хризолитами. Но, обняв султаншу, она едва сдержала крик. "Что это?!"
Сомнения не было, лица Фатимы коснулись не раскаленные угольки, а холодные
рубиновые подвески, царственно мерцающие на султан-ханым. В глазах у Фатимы
помутилось, но не настолько, чтобы она не заметила еще мантилью, расшитую
мелким бисером и украшенную алмазной застежкой.
"Кто преподнес?! Грузинки!" - Кровь отхлынула от щек уязвленной Фатимы.
Она с силой сжала хризолиты.
Взбешенная, вернувшись в Эски-сераль, она швырнула шаль в нишу, сбив
узкогорлую вазу с яркой розой, ногой отшвырнула лютню, прислоненную к
арабскому столику, и обрушилась на Хозрев-пашу, поспешившего войти на шум.
Хозрев искренне удивился: "Ведь подарки, добытые в Индии и в
Гурджистане, достойны восхищения!.."
- Эйвах! Мне, мне, сестре султана, жалкие отбросы! - бесновалась
Фатима, теребя подвернувшийся чубук кальяна. - Шайтан! Они еще вспомнят обо
мне!
Поняв тщетность уговоров, Хозрев возмутился:
- Как? Моей любимой, единственной жене, жалкие дары?! Пророк свидетель,
я этого не потерплю!
- Не потерпишь?! - Фатима презрительно фыркнула. - Не собираешься ли
обнажить свой заржавленный от безделья кривой ханжал?! Или...
Возможно, Фатима бушевала бы еще не один час, но утомленный Хозрев
сослался на предвечерний намаз и исчез.
На другое утро везир, надевая на ножку Фатимы парчовую туфлю, заверял
строптивую, что добудет ей такие подвески, что султанша от зависти если не
позеленеет, то пожелтеет и швырнет в лицо жене Моурав-бека грузинские
рубины.
- Когда? - задала Фатима каверзный вопрос, угрожающе раскачивая на
тонких пальцах туфлю.
Находчивый Хозрев не преминул ответить:
- Как только найду того, который достанет то, что ищу...